— Тогда тебе лучше выпить успокоительного, — хмыкнул многозначительно мальчишка, вынул из-за пазухи конверт и вручил мне.

Взяла с опаской, не понимая пока таинственности моего друга.

Письмо явно предназначалось мне. На конверте витиеватым почерком было выведено одно слово: «Лисе».

Уже интересно. Промелькнуло в голове какое-то узнавание, но тут же улетучилось, не успела даже ухватить за хвост.

С изнаночной стороны конверт был скреплен сургучом с печатью. Пригляделась к гербу на печати и обомлела. Этот герб я изучила в подробностях. Письмо мне прислал сам глава Тайной канцелярии, здесь ошибиться было невозможно.

— Как оно к тебе попало? — спросила испуганно, внутри, словно холодный комок образовался, и сердце замерло, уйдя в пятки от одной единственной мысли: «Он всё же меня нашёл!»

— Очень странным способом, — хмыкнул мальчишка, не замечая моего состояния. — Герцог отдал его первому попавшемуся на площади беспризорнику. А дальше — из рук в руки. От одного другому, так и добралось до меня. Мои тебя уважают, да и чужие не посмели вскрыть или выкинуть, вот так и пришло по назначению.

Посмотрела ошарашенно на Шкета, как бы вопрошая: «Что это?»

— Открывай уже! — попросил в ответ на мой взгляд мальчишка, и добавил обиженно: — Нету мочи терпеть!

А меня такой трепет охватил, сердце пустилось вскачь, руки задрожали. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, сломала печать и вскрыла письмо.

Первые несколько секунд просто пыталась сфокусировать зрение. Строчки от волнения скакали перед глазами. Одно поняла сразу: почерк, несомненно, принадлежал Его Сиятельству.

Когда, наконец, слова перестали прыгать перед глазами и сложились в предложения, прочитав ещё больше опешила.

— Он хочет встретиться! — известила Шкета загробным полушёпотом.

Мальчишка взял бумагу из моих ослабевших ладоней и, шевеля губами, прочёл сам.

— Что это значит? — спросила его самым несчастным голосом.

Беспризорник неопределённо пожал плечами.

— Тебе виднее, — начал он с укором после небольшой паузы. — Это ты любишь с ним в игры играть.

Я продолжала жалобно на него смотреть, и сердобольный пацан поспешил успокоить:

— Ну, он же пишет, что никаких стражников, только ты и он, — начал твёрдо, но закончил неуверенно: — Может это и не ловушка.

— Сомневаюсь, — пискнула я и закусила губу, лихорадочно обдумывая странное послание главы Тайной канцелярии.

«Что он хочет? Неужели думает, что я вот так вот запросто попадусь в ловушку? Нет, он так не думает, он точно знает. Уверен просто, что я из-за своей тяги к приключениям, высуну нос из норы. Но так открыто позвать меня… Это странно. Очень странно. Герцог скорей бы подсунул мне интересное дело, где меня ждали бы его молодчики. А тут — простое письмо. Не укладывается всё это в голове. И ещё: он ведь не мог знать, что письмо достигнет адресата? Или мог? Неужели предусмотрел?» — волосы на голове зашевелились от понимания, насколько этот человек умеет просчитывать ситуацию, но, главное, как он умеет просчитывать людей.

Меня тоже с лёгкостью вычислил, самым жестоким способом отомстив и вышвырнув из своей жизни.

— Не ходи, — произнёс Шкет невнятно.

Посмотрела на него и невольно улыбнулась — плутишка поедал мой ужин. Хорошо ест, растущий организм.

— Ты это не будешь? — запоздало спросил он, когда от блюд осталась половина.

— Нет, — махнула рукой, давая добро.

«Опять голодный, — подумала грустно, но тут же встрепенулась. — А чего это он голодный? Денег у ювелира мы взяли немеряно, мог вполне себе питаться хорошо».

— А ты чего голодный? — задала волновавший меня вопрос. Мысли о герцоге отодвинула на задний план. Когда эмоции улягутся, попробую поразмыслить на свежую голову о странном послании. Сейчас важней иное:

— У нас же денег полно! — добавила сердито. Я уже отгадала, по какой причине он недоедает. Небось, к деньгам и не прикасался.

— Уму-му-му, — промычал он с набитым ртом.

— Деньги так в саквояжике и стоят?! — догадалась я грозно.

Он лишь кивнул больше занятый едой.

И откуда в нём эта порядочность? Без меня даже не прикасается к добыче. Ведь, на улице вырос, всякого навидался, да и сам не раз воровством промышлял. Другой бы ополовинил и сказал, что так и было. А этот ни копейки у своих не возьмёт. Всё всегда по-честному делит. Сколько уж раз уговаривала его брать тридцать процентов с дохода. Ни в какую! Как решил давно — двадцать, так и не отступает ни на шаг. До чего ж упрямый.

— Сегодня же всё поделим, и чтобы накупил еды побольше! — заявила приказным тоном.

Янг кивнул, соглашаясь, только как-то уж хитро на меня посмотрел, как будто его забавляло моё желание его хорошенько накормить.

Как только Шкет доел, я собралась и мы отправились в его катакомбы, словно два злоумышленника, делить награбленное. Первым делом, правда, зашли в торговые ряды и накупили всяческой еды. Мой беспризорник пытался сопротивляться, но я была непреклонна. Наконец, тот аргумент, что это не ему, а его ребятам, подействовал лучше всех уговоров. И мы набрали полную сумку съестного, не забыв добавить и сладостей. Всё-таки хотелось побаловать мальчишек вкусненьким, Шкет смирился с моей расточительностью, смиренно складывая, всё, что я выбрала. Закончив с покупками, отправились в катакомбы под городом. Проплутав немного по улочкам, опять нырнули в еле заметную дверь, какого-то невзрачного строения.

И опять меня страх пробирал, пока мы шли сырыми полуподвальными коридорами к месту обитания шкетовской команды. Мальчишка ориентировался во всех хитросплетениях и переходах подземелий по одному ему известным меткам и указателям, а я крепко держала его за руку, боясь даже на долю секунды отпустить.

На этот раз добрались мы быстро, мальчишки встретили нас радостно, а увидев гостинцы, что мы принесли, так и вовсе расцвели. Загомонили разом, подкинули дровишек в костерок и расселись ужинать.

А мы со Шкетом ушли разбираться с нашими делами.

Дело оказалось намного сложней, чем я предполагала. Мы с ним даже немного поругались о процентах. Я настаивала, что ему полагается тридцать, а он, упрямо сжав губы, твердил о двадцати. Такой упрямый! Даже стукнула его попавшейся под руку бархатной коробочкой с подвеской. В конце концов, мне пришлось сдаться.

Ему отошла большая часть монет, мне же все украшения и в придачу ещё несколько мешочков с деньгами. Только ему меня не переупрямить, я просто схитрила, как каждая женщина, решив пойти другим путём.

Как только с делёжкой было покончено, стали собираться в обратный путь.

Вернувшись к его компании, пересчитала пацанов, про себя отмечая, что парочка одеты довольно прилично и тепло, но большинство в рванье, причем совсем не зимнем. Кажется, тёплое пальто,