И неожиданно, словно прорвало плотину, слёзы сами потекли по щекам, как я ни пыталась сдержаться. А когда увидела в его глазах неподдельное сочувствие, разрыдалась, как маленькая, пряча лицо у графа на груди. Почувствовав его доброе ко мне отношение, больше не таилась, к потоку слёз присоединились и слова, рассказала ему всё, как на духу. Столько во мне накопилось, что пока не выложила всё, не остановилась, совсем не подумав о последствиях.

Граф обнял меня, и всё это время пока изливала душу, ласково поглаживал по голове, ничего не говоря, предоставив мне возможность выговорится. Лишь, словно доченьке, утирал слёзы и поил водой, чтобы успокоить.

После того, как я выплакалась и выговорилась, ещё какое-то время сидел просто обнимая. Так хорошо стало, словно вся боль, накопленная за это время, ушла со слезами.

Когда я окончательно пришла в себя, было немного стыдно за свою слабость. Но в следующее мгновение стало не до этого. Граф вскочил и принялся нервно мерить шагами гостиную.

— Я его убью! — первое, что он заявил после моей исповеди.

А я пришла в ужас от того, что наделала.

— Нет! — вскочила испуганно. — Я разберусь со всем сама!

— Даже не думай! — заявил он безапелляционно. — Теперь это моё дело!

Я лишь глаза в изумлении раскрыла. Теперь пришлось утихомиривать графа. Это оказалось делом нелёгким, он заверял, что в молодости был хорошим фехтовальщиком, ему достаточно только немного потренироваться, вспомнить навыки. И он с радостью вызовет этого негодяя на дуэль и убьёт с великим удовольствием.

Он так разошёлся, что не хотел слушать никакие доводы. Испугалась до животного ужаса. Если его не успокоить, может случится всё что угодно. Я видела, как герцог расправился с пятью наёмниками, совсем не хрупкого телосложения. Что для него старик!

За кого я боялась больше, даже не знаю. Но в этот момент поняла, что, если не приложу все силы и не утихомирю графа — произойдёт беда.

Невероятными усилиями, я таки смогла ему доказать, что справлюсь сама. Но при этом пришлось дать слово, что обязательно обращусь к нему, как только понадобится.

Когда, наконец, он успокоился и лишь продолжил курсировать по гостиной, задумавшись о чем-то своём, обессиленно опустилась в кресло. Ну и темперамент у этого дедули!

— Всё это не вяжется, — наконец произнёс он, в очередной раз остановившись возле меня. Эмоции, должно быть, улеглись и он начал мыслить трезво: — Я знаю Лаисского давно, ещё мальчишкой. И это не тот человек, который может поступить так гадко с женщиной.

Я промолчала, глядя на горящий в камине огонь и он продолжал размышлять:

— Да, у него полно недостатков. И по части женского пола герцог тот ещё ходок. Да только не мог он так поступить. С дамами Его светлость всегда расставался легко, дружелюбно и всегда с выгодой для последних. Это я знаю не со слухов, Давей был дружен с моим сыном и не раз бывал в нашем доме. Да, он даже последней служанке худого слова не скажет!

Вздрогнула, при последних словах граф, в запале, умудрился стукнуть рукой по столику, но, кажется, этого не заметил, продолжая ходить взад-вперёд по комнате.

— Неужели эта проклятая служба сделала его столь жестоким?! — он вновь остановился рядом со мной.

«Или я своими действиями настолько ему насолила…» — подумала, но вслух ничего не сказала. После вспышки графского гнева я опасалась ляпнуть лишнее.

Милорд немного угомонился, сел рядом в кресло и замолчал на время, а я пыталась переварить его слова.

А ведь он мне ни разу до этого не сказал, что знает герцога! Сколько ещё тайн таит этот уже в преклонных годах мужчина?

И с такой силой захотелось узнать, каким же раньше был Его Сиятельство, пока не стал главой Тайной канцелярии, пока не превратился для всего преступного мира в коварного и наводящего ужас Змея. Каким он был мальчишкой, в какие игры играл, чем увлекался?

Посмотрела исподтишка на графа Уиллера. Как бы его спросить невзначай? Так, чтобы опять не начал гневаться.

— Ваш сын правда был дружен с герцогом? — задала вопрос, не поднимая глаз от огня.

— Да, они учились вместе военному делу, — начал граф с каждым мгновением всё более погружаясь в воспоминания. Дни давно минувшие, старики почему-то помнят, гораздо лучше нынешних. — Приезжали, бывало, летом погостить. На охоту вместе ходили, рыбалку. За девушками разом ухлёстывали. Он уже тогда знал подход к женщинам. Моей жене покойнице, всё пироги нахваливал. Да так умел, что она расцветала. И к его приезду обязательно его любимые лакомства готовила. Я всё потом над ней подшучивал…

И такая грусть в глазах милорда разлилась, что я опять чуть не расплакалась.

— Потом их пути разошлись, — продолжил он, стряхнув с себя грусть, и пошевелил дрова в камине. — Мой остался в полку и был в первых рядах отправлен на границу, лишь только там волнения начались. А герцог поступил на службу в Тайную канцелярию. Потом уж, когда война разразилась, он тоже вернулся в полк. Да только больше они с моим сыном не свиделись…

И замолчал, а у меня всё внутри сжалось. Ох, зря я этот разговор начала, только душу разбередила старику.

Столько горя война эта проклятая принесла, а я о ней только из дедовых рассказов и знаю. Мне она всегда виделась чем-то далёким и ненастоящим — к нам-то она не дошла, на границе и остановили.

— До чего ж до озорства был охоч Его Сиятельство! — неожиданно бодро заговорил граф, вернувшись к начатой теме, я не сразу поняла, о чем он. — Опыты они всё ставили, недоучки! Левое крыло особняка чуть не спалили!

Он крякнул весело улыбнувшись.

— И всё лето сами восстанавливали, не позволил я рабочих нанять, чтобы знали и уважали физический труд! — он поднял указательный палец к верху, а я кивнула одобрительно. Воспитательный процесс тоже важен.

Милорд опять ушёл в воспоминания, только теперь сидел подперев голову руками и улыбался.

Невольно вспомнился другой вечер, тёплый летний, наполненный ароматами садов и треском кузнечиков. Давей, сидящий за столом, над своими бумагами, в задумчивости покусывающий кончик пера и исподтишка поглядывающий на меня. При каждом таком взгляде, на его лице расцветала неосознанная улыбка и мне становилось так легко и радостно. Он никогда не мог пройти мимо, чтобы не поцеловать меня невзначай, в плечико, в шейку. Какие нежные слова говорил. Обнимал так крепко, как будто боялся потерять. Зарывался лицом в мои волосы и с наслаждением вдыхал их запах. Как же можно такому не поверить…

Скажи