Рита уставилась на меня. Лицо у нее было совершенноневыразительное, какое-то стертое, без ярких красок, волосы серые, грязные.Мимо такой особы пройдешь на улице, не задержав на ней взгляда, ничегопримечательного в ней нет, да еще и одета безвкусно. Сейчас в Москве можнопринарядиться, и не потратив безумную кучу денег. На Черкизовском рынке полнолоточников, торгующих копиями вещей из коллекций прет-а-порте ведущих домовмоды. Конечно, все эти костюмы и кофточки развалятся после трех месяцев носки,и знающему человеку сразу станет понятно, что приобрели вы их не на ЕлисейскихПолях, а за ближайшим углом, у бабуси, трясущей вешалками у метро. Но все равновыглядеть вы будете намного лучше в этих незатейливых одеждах, чем в грязныхджинсах и мешковатом свитере. А уж голову помыть можно и самым дешевымшампунем!

– У нас тут нет охраны, – неожиданно заявила Рита,поднимаясь, – но за углом сберкасса, там два мента всегда дежурят.

– Вы зачем мне это сказали?

– Лучше уходи подобру-поздорову, – отчеканила официантка, –если я заору, милиционеры мигом прибегут. Имей в виду, голос у меня громкий!

Я растерялась. Отчего она вдруг стала агрессивной? Все шлотак хорошо, был момент, когда я решила, что Рита мне поверила!

Я было удивилась, и тут она воскликнула:

– Чтоб тебя разорвало!

– Что?

Официантка ткнула пальцем в сторону пустого столика у стены:

– Вот! Пока с тобой трепалась, эта дрянь ушла, не заплатив!Ты во всем виновата! Теперь хозяин из моей зарплаты вычтет!

В ее голосе прозвучало настоящее отчаяние. Мне стало жальдурнушку.

– Давайте я заплачу. Сколько?

– Не врешь? – скривилась Рита.

Я достала кошелек:

– Несите счет.

Она хмыкнула, вытащила из кармана блокнотик и забормотала:

– Один кофе с молоком, бутерброд с сыром, пирожное…Семьдесят рублей.

Я протянула ей сотню.

– Сдачи нет, – нагло заявила она.

У меня был позыв ответить ей: «У вас же рядом сберкасса.Сходите туда, разменяйте, подожду». Но мне надо было разговорить девицу,поэтому я мирно ответила:

– И не надо, оставьте себе.

Повеселевшая официантка сунула купюру в блокнот ипоинтересовалась:

– Чего вам? За фигом про бюро путешествий наврали?

– Вы здорово сообразили, что к чему, – решила я задобритьдевчонку.

Рита снова села на стул.

– Меня обмануть невозможно, сюда в кафе такие кадрыприходят! Если начнешь губами шлепать, подметки на ходу отрежут. Районотвратительный, повсюду общежития, а в них «черные» живут!

Выпалив последнюю фразу, она вытащила из кармана свитерапачку «Парламента» и закурила, выпустив струю дыма прямо мне в лицо.

Да, похоже, Рита не настолько бедна, насколько хочетказаться: «Парламент» не дешевое удовольствие. Словно подслушав мои мысли, онасообщила:

– Денег у этих черномазых куры не клюют! Вон вчера один целуюпачку сигарет оставил. Хорошие очень! Так чего вам надо?

Я вздохнула и начала:

– Работаю я частным детективом в агентстве «Пинкертон»…

Рита разинула рот. Через пять минут, когда я, смешав правдус вымыслом, завершила рассказ, она уточнила:

– Значит, вас нанял хозяин «Жигулей», в которые въехалФедор?

– Да.

– Потому что у него пропала барсетка с документами?

Я кивнула:

– Мой клиент ждал в машине жену, когда «Скорая помощь», зарулем которой находился Мыльников, ударила его автомобиль. К счастью,повреждения оказались ерундовыми. Вопрос решили на месте. Федор просто далГладышеву денег на новый бампер и уехал. Уже после его отъезда Олег заметил,что из салона пропала барсетка.

– Федор ее не брал! – воскликнула Рита. – И потом, я не стануничего возмещать! Мы не были расписаны!

Она опять схватилась за сигареты, закурила и сердитобросила:

– Между прочим, год с лишним прошел, а ваш клиент толькоопомнился! Ну ваще!

– Мыльников не оставил ни телефона, ни адреса, – парировалая, – Гладышев забыл записать номер «Скорой помощи». Знаете, сколько «Волг» вМоскве? Вот я тринадцать месяцев вас и искала! Федор-то, оказывается, умер.Кстати, я абсолютно уверена, что он не брал сумочку. Мыльников все время стоялоколо Гладышева, сначала разбирался, потом деньги платил, в общем, был на виду.Похоже, что барсетку прибрал его компаньон.

– А я тут при чем? – вскинулась Рита.

– Скажите, вы не знаете, с кем Федор в тот день ездил погороду?

– Знаю, – кивнула Рита, – друг у него имелся, Колька Махов,гад!

– Почему гад?

– Такой уродился, – вскипела официантка, – не разлей водабыли! Отвратительный парень, он Федю постоянно во что-то втягивал, использовал,зарабатывал на нем. Если машина нужна, сразу прибегал. А Федя жалостливый был,вечно Махову помогал и денег с него не брал. Это он его отравил!

– Кто кого? – не поняла я.

Рита стала водить пальцем по столешнице.

– Колька, если приходил, никогда ничего с собой не приносил:ни торта, ни конфет, ни колбасы – жадный очень. Вот поесть он любит, сядет,навернет чужих харчей да еще сигаретку попросит. А сам никогда не угощал! Вовсяком случае, ни Федю, ни меня.

Поэтому Рита безмерно удивилась, увидев седьмого январяНиколая с водкой и закуской.

– Рождество никак, – засмеялся он, – надо отметить!

– Ну-ка пожарь нам картошечки, – велел Федя Рите.

Она недолюбливала Махова, но спорить с сожителем нерешилась. Как-то раз она брякнула:

– Твой Колька противный, не нравится он мне.

Мыльников схватил любовницу железной хваткой за плечо ирявкнул:

– Имей в виду, Николаша мне как брат. Еще раз пургупогонишь, выгоню. Чтоб без базара! Ясно?