Одновременно с приступом боли Женю пронзиламысль: Таечка отнюдь не заботится о безопасности гостьи, просто хочет как можноскорее оказаться наверху, там, где Олег!

Вспышка ярости мгновенно вернула силы, однакодыхание удалось восстановить не сразу. Прежде чем Женя успела сделать хоть шаг,китаянка добежала до противоположного конца коридора и исчезла за какой-тодверью.

Кашляя, Женя ринулась следом. Сюда, что ли?Нет, заперто. И здесь заперто, и здесь! Но не просочилась же Тао Тай сквозьстену! Смутное ощущение заставило Женю всем телом удариться в первую дверь,которая сначала показалась запертой, и она с маху вылетела в еще один коридор.Все правильно: остальные двери открывались наружу, а эта внутрь. Над головойраздается дробный перестук – это китаянка несется по лестнице.

Женя ринулась туда же, но Тао Тай замерла,загородив путь. Женя бесцеремонно рванула ее за подол, но девушка словно и незаметила, завороженная происходившим на палубе. И вдруг с криком выскочила излюка, а грохот ее каблучков потонул в грохоте стрельбы.

Женя осторожно выглянула. Господи!

Несколько человек, посетителей «Джонки»,сгрудились за перевернутыми столами. Кругом разбитая посуда. Саша Люраспластался на полу, лицо окровавлено, однако жив: видно, как вжимается в пол,словно пытаясь слиться с ним. Рядом валяется какой-то смуглый, изпростреленного плеча так и хлещет. Двое громил, схожих с ним, будто близнецы,залегли у трапа, прикрывая руками головы, а один притулился за стойкой бара,торопливо вгоняя новую обойму в револьвер. Женю словно в сердце ударило: Олегстоял на коленях, укрываясь за одним из столбов, исполнявших на «Джонке» рольколонн. Одной рукой он поддерживал навалившуюся на него Тао Тай, другой тщетнопытался сменить обойму своего пистолета.

Итак, у противников одновременно кончилисьпатроны, вот почему воцарилась эта мгновенная, мимолетная, оглушительнаятишина.

Женя с отвращением взглянула на окончательноодуревшую китаянку, как вдруг поняла, что Таечка ранена. Да, по руке, бессильноцарапающей пол, ползет алая струйка! Значит, девушка бездумно выскочила напалубу и тотчас получила пулю.

Женя уловила какое-то движение сбоку,повернула голову и чуть не вскрикнула, увидев, что человек, укрывшийся застойкой, уже управился со своим револьвером и приподнялся, готовясь к стрельбе,в то время как Олег…

И тут что-то черно, тускло блеснулонеподалеку. «Магнум» валяется на полу!

Не раздумывая, Женя метнулась из-под прикрытиялюка, зацепилась за что-то, грохнулась плашмя, да так, что дыхание занялось, ноуспела-таки в этом безумном броске дотянуться до «магнума» и толкнуть еговперед. Крутясь волчком, револьвер заскользил по гладкому металлическому полувперед – к Олегу!

Выстрел, чудилось, прогремел еще прежде, чемпальцы Олега сомкнулись на рубчатой рукояти. Из-за стойки раздался вопль – ипальба смолкла, однако насладиться тишиной никому не удалось: взревываясиреной, на набережную вылетел милицейский фургончик, и сквозь толпу,собравшуюся напротив дебаркадера, заскользили внушительные серые фигуры.

Те двое, что лежали у сходен, вскочили было,но лишь затем, чтобы снова распластаться на палубе с заломленными за спинуруками.

Олег выхватил из нагрудного кармана красныекорочки и махал ими, как машет обходчик своим сигнальным фонарем, пытаясьостановить несущийся на всех парах экспресс. «Экспресс» в лице серого огромногоомоновца и впрямь несколько притормозил, однако револьвера не опустил ипоглядывал в корочки только одним глазом, не отрывая другого от Олега, который,бережно опустив на пол Тао Тай, метнулся к Жене, вздернул ее, будто тряпичнуюкуклу, встряхнул:

– Ты как? Ну ты как?

Она, ничего не соображая, стояла на коленях инеподвижно смотрела в его встревоженное лицо.

– Женя, Женька!

Его голос медленно проник в сознание. Женяслабо кивнула, утверждаясь в мысли, что Олег жив, не ранен, а кровь на рукаве –кровь китаянки.

Вцепилась в его плечи, прижалась, но тотчас,спохватившись, отстранилась. Олег легонько провел губами по ее лбу и шепнул:

– Застегнись, а то вон у командира глазавыскакивают.

Женя тупо уставилась на омоновца, которыйпокраснел, но не отвернулся, потом опустила глаза и тихо ахнула, обнаружив, чтоверхняя пуговица проклятущего халатика вырвана с мясом и вся грудь наружу.Запахнулась, вскочила, чувствуя, что задыхается от стыда.

Олег медленно поднялся, стал рядом, неловкокоснулся ее руки:

– Да брось ты.

– Это все она! – трясясь от ненависти,сварливо пробормотала Женя, но тут взгляд упал на бледную, неподвижную Тао Тай– и от нового прилива стыда она онемела.

Омоновец, растерянно переводивший взгляд с неена Олега, пожал плечами и махнул кому-то:

– Капитан!

Приблизился невысокий крепыш с жестким,недобрым лицом. За ним спешил человек в белом халате – да, на набережной ужестояла «Скорая». Врач наклонился над китаянкой, а капитан неприязненно взглянулна Олега:

– Опять ты здесь? Какого черта?

– Поужинать пришел, – хмуро отозвалсятот. – Нельзя, да? Нельзя мне и моей девушке поужинать?

– Эта, что ли, девушка твоя? – Капитанбесцеремонно уставился на Женю, которая изо всех сил пыталась стянуть полыхалатика. – Ври больше. Документы? От какой фирмы работаешь?

Это уже явно адресовалось Жене.

– «Агата Кристи», – с трудом справиласьона с дрожащими губами.

– Мать честная! Чего только непридумают! – покрутил головой капитан. – Неужто старушка тоже этимделом промышляла?! Кто такие, почему не знаю? Эскорт-леди или сама по себетаскаешься?

– Эй ты, Егоров, угомонись, – негромкопредостерег Олег. – Придержи язык. Женя, покажи ему документы.

Женя растерянно огляделась, вспоминая, гдебросила сумку.

Ясно где! В Таечкиной каюте!

– Они внизу, – проговорила, все ещевздрагивая. – Я там переодевалась, потому что облилась водой. Если надо,принесу.

– Ладно, потом, – отмахнулся капитан,демонстративно теряя к ней интерес. – Что тут было-то – объяснит мнекто-нибудь или нет?

Подошел Саша Лю. Он стер кровь с лица, и сталовидно, как распухли губы.

– Опять хулиганствуешь, Лю? – несердитоспросил омоновец. – Я же тебя прошлый раз как человека спрашивал: достают?И что ты ответил, ходя? Хао, хень хао! [5] А теперь что скажешь?