– Идиоты и мышкам обрадуются, – фыркнула Катя.– На всю голову стукнутые, никак выучить не могут, как нас зовут.

– Ага, – обиженно протянула Оля, – Витьканедавно на меня в коридоре налетел и дальше пошел. Я ему крикнула: «Мог быизвиниться». А он обернулся и говорит: «Прошу прощения, Людмила Николаевна, незаметил вас».

– Круто! – захохотала Катя. – Он тебя сФилипповой перепутал. Жесть!

– Мы с ней похожи, как бабочка с жабой, –рассердилась Оля.

– Умора, – покатывалась Катерина, – ничегосмешнее не слышала!

– Кто такая Филиппова? – спросила я.

– Старуха, – отрезала Оля, – ей сто лет.Небось при Иване Грозном родилась.

– Сидела вроде секретарем – чай, кофе,потанцуем, – не переставала резвиться Катя. – Только клиентов вечно пугала!Всегда всем замечания делала, жизни учила. Такую хрень несла! Мне заявила:«Ношение мини-юбки провоцирует заболевание женских органов и, как следствие,бесплодие. Надень нормальное платье, за колено, а вниз непременно теплое белье,иначе никогда не станешь матерью». А я и не собираюсь размножаться! На фига мнемладенец? Какой от него прок? Одна головная боль. Жить надо для себя. Я такЛюдмиле и сказала, а она давай лапами размахивать и возмущаться: «Безобразие,сплошной эгоизм у нынешней молодежи! Надо о государстве заботиться, производитьрабочие руки!»

– Совсем бабка умом тронулась, – подхватилаОля. – Кстати, вашу косметику она покупала.

– Если честно, вы говном торгуете, – заявилаКатя, – тушь сразу осыпается, тон скатывается.

– А ты чего от барахла хочешь? – фыркнулаподружка. – Его для таких, как Людка, производят.

– Ой, как ее та торгашка напугала! – чуть незахлопала в ладоши от радости Катерина. – Я думала, Людка ща грохнется, но онаудержалась.

– Филиппова что-то не поделила с дилером? –уточнила я.

Катя и Оля обменялись многозначительнымивзглядами.

– У Людки полно побрякушек, – сказала первая.– Обвешивалась ими, как елка…

– В уши серьги, на шею ожерелье, на пальцыкольца, – перебила коллегу Ольга. – Фуфло дешевое, но блестит отчаянно!

– Людка тут уже сидела, – откровенничала Катя,– когда мы с Ольгой вместе на работу нанялись. Только устроились, Филипповадавай пальцы гнуть. Делать ей было не фига да и лень. Телефон орет, трубкубабка не снимает, у нас усядется и ну врать!

– Авторитет напускала, – деловито подхватилаОля, – жужжала, что раньше была женой ну очень большого человека, от егорешения зависели судьбы людей.

– Брехалово, – махнула рукой Катя.

– И про украшения врала, – заявила Оля, –пыталась нам их историю втюхать, дескать, это уникальные брюлики. Уверяла, чтоей их за ум и красоту дарили.

– Видели бы вы старушенцию! – развеселиласьКатя. – Ростом с тумбочку, размер сто на сто. Квадрат!

– И это только одно лицо, – отвесила«комплимент» пожилой коллеге Ольга. – Ноги – бутылки, руки – бочонки. Вау!Такой что угодно подаришь, лишь бы близко не подходила.

– Так что произошло у Филипповой с дилером? –терпеливо переспросила я.

Катя положила ногу на ногу.

– Пришлепала баба, тоже пылью времен покрытая.Мы с Ольгой ей сразу сказали: «Забери коробки, мы подобным не пользуемся». АЛюдка заинтересовалась.

– Начали они пробники вымазывать, – скривиласьОля, – духами мерзотными в кабинете пшикать. Воняло – жуть!

– Точно, аромат помойки, волшебный запахдерьма! – резюмировала Катя. – Я уже хотела им замечание сделать, все же недома находятся, в офисе, а тут торговка и говорит: «Какое у вас кольцонеобычное! Это бриллиант?»

Я замерла на стуле, боясь пропустить хоть звукиз рассказа девушки.

Людмила Николаевна протянула руку с перстнем.

– Да, бриллиант на редкость чистой воды.

– А вокруг сапфиры? – не успокаивалась тетка.

– Нет, солнышко, – улыбнулась Филиппова, –изумруды.

– Синие? – уточнила дилер.

– Это огромная редкость, – поясниласекретарша. – Кольцо невероятно ценное, старинное.

И тут Оля не выдержала:

– Дорогая Людмила Николаевна, если вы владеетенесметными богатствами, то почему сидите в нашей конторе на грошовом окладе?Продайте колечко и живите припеваючи много лет!

– Что ты, деточка, – вздрогнула Филиппова, –это невозможно!

– Почему? – не успокаивалась Ольга. – Неужелихуже кайфовать дома у телика, чем здесь дурью маяться. Имей я золото,брильянты, уж нашла бы им достойное применение. Обратила бы их в бабло иотправилась по свету путешествовать.

– Украшения мне дарил муж, – гордо ответилаЛюдмила Николаевна, – это память о любимом, с подобным не расстаются. Я не могулишиться колец или серег, они мне как дети.

Молчавшая до тех пор дилерша воскликнула:

– Я вспомнила, у кого видела точь-в-точь такуюкрасоту! Очень давно у моей мамы была приятельница, соседка по дому. У нее былокольцо, похожее на ваше, прямо копия, и тоже с такими изумрудами, которыесинели при свете люстры. Ну совсем как ваше! Она потом съехала, потому что…

Тут торговка замолчала, а Катя и Оля согромным изумлением увидели, как с лица секретарши стекает улыбка и вместо неепоявляется ужас.

– Не знаю никого, – с огромным трудомпроизнесла Филиппова.

– Зря неправду говорите, – отрезала дилер, – явсе отлично помню. Моя мама с той соседкой дружила, они друг от друга тайн неимели и…

Продавщица наклонилась и что-то прошепталаФилипповой на ухо. Людмила Николаевна вскочила и кинулась в холл, коробейницаподхватила сумку и ринулась за ней.

Катя с Олей, чуть не скончавшись отлюбопытства, поспешили за тетками. Филиппова выбежала на улицу и, не обращаявнимания на красный сигнал светофора, понеслась через проспект, а затемскрылась за воротами расположенного невдалеке парка. Но бабенка из фирмы «Фрим»оказалась не промах – помчалась следом и тоже исчезла на территории зеленойзоны.