– Мать, где мой унитаз?

Я удивилась вопросу.

– В ванной!

– Его там нет, – спокойно ответил наш адвокат.

– Сейчас не время для шуток, лучше начинайраспихивать шмотки по шкафам, – предложила я.

– У меня и в мыслях не было стебаться, – пожалплечами Аркадий. – Не веришь – погляди сама.

Я побежала на половину сына, распахнула дверьв ванную и изумилась. Раковина, джакузи, шкаф для мелочей есть, а унитазотсутствует.

Спешно вызванный прораб не смутился.

– Вот же он! – радостно объявил строитель иповел нас к крайнему шкафу… в библиотеке.

Когда дядечка распахнул дверь, я ойкнула. То,что по наивности я приняла за стеллаж, оказалось туалетом.

– Значит, мне нужно выйти из комнаты, зайти вкнигохранилище и зарулить в шкаф, чтобы, пардон, пописать?! – возмутилсяАркадий.

– Замечательное, оригинальное ноу-хау! –попытался изобразить хорошую мину при плохой погоде прораб. – Сейчас не модноиметь совмещенку. И для здоровья полезно много ходить пешком.

– Плевать на моду! – разозлился Кеша. – Япереезжаю в гостевую спальню!

Прорабу пришлось переделывать ванную. В концеконцов там таки установили унитаз, и переехавший на ту половину полковник неиспытывает ни малейших неудобств, но и в библиотеке остался «уголок философа».О нем осведомлены только близкие, всем остальным мы об этом не рассказываем.Впрочем, иногда, крайне редко, закамуфлированным туалетом кто-то пользуется.

Я влетела в крошечное помещение и удивилась:ну с какой стати у меня заболел желудок? Может, это реакция организма наотвратительный капуччино, неосторожно выпитый в кафе? Или лихорадка реки Нганачала свою работу? И где медики? Куда подевалась неторопливая «Скорая помощь»?

Меня разбудил оглушительный звон. Было полноеощущение, что я сплю на рельсах и ко мне подкатил трамвай, упорно требуяосвободить путь. Я резко села и тут же сообразила, что лежу на диване вбиблиотеке, а под спиной у меня находится длинная палка со специальнымкреплением. С помощью этого нехитрого приспособления можно добыть с верхнейполки нужную книгу, это очень удобно, ведь не нужно тащить лестницу. Трамвая,конечно, никакого нет, а на подушке, от которой секунду назад я оторвалаголову, разрывается телефон.

Я провела ночь не в своей постели, у меня досих пор болит живот и почему-то кружится голова. Трубка продолжала верещать. Яокончательно проснулась, взяла ее и прохрипела:

– Слушаю.

– Доброе утро, Даша, Овсянкин на проводе, –бодро сообщил мой временный помощник.

Я зевнула.

– Здравствуйте.

– Разбудил? – насторожился Валерий. – Вы,наверное, встаете к полудню! Извините, я хотел пораньше доложить.

– Правильная идея, – одобрила я Овсянкина,украдкой поглядывая на часы, показывавшие ровно восемь.

– По существу сделанного вами запроса я имею покане совсем полную информацию.

– Буду рада тому, что узнаю, – дипломатичнозаверила я Овсянкина.

И Валерий затрещал сорокой. История,рассказанная им, с одной стороны, была трагедией, с другой, увы, достаточнообычным следственным материалом.

Много лет назад в Москве орудовал некийАлексей Трофимович Фурыкин. То, что в столице появился серийный педофил,милиция поняла не сразу, маньяк вел себя хитро, совершал преступление в разныхрайонах города и менял способы убийства. Как правило, маньяка выдает почерк.Допустим, выродок лишает людей жизни при помощи веревки, но грамотный экспертвсегда заметит нюансы, скажем, как завязан узел на шее, и сделает вывод: районысовершения преступлений разные, жертвы ничем друг на друга не похожи, но рука,совершившая преступление, одна. Очень часто преступник выбирает объектомнасилия похожих людей, зацикливается, к примеру, на толстеньких брюнетках илина девушках в красном пальто. Главное, вычислить закономерность, это станетпервым шагом к поимке негодяя.

Но Фурыкин действовал нестандартно, и сначаланикто не понял, что речь идет о серии. Возраст убитых детей разнился от семи дочетырнадцати лет. Внешне между девочками не было никакого сходства,преступления совершались в парках, промзонах, среди гаражей, на стройках.Кого-то убили камнем, кого-то сбросили в пруд, одного ребенка скинули сдевятого этажа незаселенного здания. Наверное, никто бы и не стал объединятьразные дела в одно, но тут на городском совещании следователь Филипповрассказал своему коллеге Рыкову из другого районного отделения о странномубийстве, которым в данный момент он занимался. Труп несчастной десятилетнейдевочки был тщательно обработан: отстригли ногти на руках, тело тщательнопротерли уксусом, одежду жертвы унесли, а еще преступник использовалпрезерватив, что в эпоху, когда еще не делали анализ на ДНК и народ не боялсяСПИДа, казалось весьма странным.

– Боюсь даже думать об этом, – вздыхалФилиппов, – но, кажется, действовал кто-то из наших.

Рыков вздрогнул.

– Слушай, и у нас прошлым летом было похожеедело. Убийцу тогда не поймали.

Филиппов и Рыков были настоящимипрофессионалами, они тщательно изучили имеющиеся в их распоряжении материалы ипошли к начальству.

Преступника в конце концов удалось вычислить,им оказался, как и предполагал Филиппов, один из сотрудников МВД, Фурыкин,весьма высокопоставленный чин с безупречной служебной репутацией. Фурыкин имелжену, Светлану Михайловну, и дочь Алену (девочке, когда отца арестовали,только-только исполнилось десять).

Представляете, как милицейское начальство нехотело поднимать шума? Желтой прессы в СССР не существовало, поэтому в газетыне просочилось ни капли информации, судебное заседание сделали закрытым, в немпринимала участие лишь малая часть родственников погибших, несчастных людейобманули. Алексея Фурыкина называли военным. О том, что сексуальный маньяк –мент, знала лишь следственная бригада, а ее члены умели держать язык за зубами.

Дочь Олимпиады Борисовны Палкиной,восьмилетняя Валечка, была одной из жертв. После смерти ребенка Олимпиадапереехала в другую квартиру, очевидно, желая избавиться от тяжелыхвоспоминаний.

Алексея Фурыкина расстреляли, об исполнениивысшей меры наказания есть соответствующая запись в его деле. Его жена,Светлана Михайловна, тоже получила немалый срок (она, как выяснилось, помогаламужу).