— Отложенное следствие состоится послезавтра, — сказалГрэндж, — а чего мы добились? Ничего! Ведь где-то же находится этот проклятыйревольвер! Только как его искать на таком огромном пространстве? Требуетсяцелая армия, чтобы прочесать километры и километры этого леса! Я уже начинаюдумать, что этот револьвер мы не найдем никогда.

— Вы его найдете, — с уверенностью сказал Пуаро.

— Конечно, мы продолжаем поиски.

— Причем найдете его очень скоро, и это меня не удивит.

Грэндж отпил из своей чашки.

— Я очень этого хочу, — сказал он устало, — ход делаприводит к тому, что я становлюсь смешным. Все эти люди делают вид, чтостараются мне помочь изо всех сил, но каждый раз, когда я что-то делаю согласнотому, что они говорят, я отдаляюсь от цели…

Пуаро кивнул.

— Возьмите эту историю с револьвером, например, — продолжалинспектор. — По данным судебно-медицинского эксперта, выстрел был произведен заодну — две минуты до вашего прихода. Вы видели там леди Эндкателл, котораядержала в руках корзину с яйцами, мисс Савернейк, тоже с корзиной в руках, унее там лежали головки георгинов, которые она только что срезала в саду, и,наконец, Эдварда Эндкателла в охотничьем костюме с огромными карманами. Всетрое прекрасно могли спрятать револьвер и унести его с собой. И кто-то этосделал, потому что револьвера нет около пруда. Мои люди все перевернули иобыскали, но ничего там не нашли. Похоже на то, что нас хотят заставитьповерить в виновность Герды Кристоу? Но кто этого хочет? Вот чего я не могупонять!

— Вы спрашивали их о том, что они делали в то утро? Можно ливерить их версиям?

— Их рассказы просто неоспоримы! Мисс Савернейк работала всаду. Леди Эндкателл собирала яйца в курятнике. Эдвард охотился вместе с сэромГенри. Как только они расстались, сэр Генри вернулся прямо в дом, а Эдвардпошел через лес. Молодой Дэвид читал у себя в комнате, а мисс Хардкастл — всаду. Все это правдоподобно, но не поддается проверке. Гуджен, который околополудня принес в павильон стаканы и напитки, ничего не может сказать о том, чтоделали и чего не делали эти люди. В результате можно спокойно подозреватькаждого из них.

— Вот как?

— В моем списке подозреваемых первой идет Вероника Крей. Онапоссорилась с Кристоу, сказала, что ненавидит его, и она, мне кажется, способнабыла его пристрелить. Но никаких доказательств, что она это сделала, у менянет. Каким образом она могла бы украсть револьвер из коллекции сэра Генри? Вэтот день никто ее в «Долине» или в окрестностях не видел. Я совершенно уверен,что и сейчас у нее этого револьвера нет.

— Вы в этом действительно уверены?

— Да. Я мог бы попросить ордер на обыск, но этого непонадобилось. Она сама нам предложила осмотреть ее виллу сверху донизу, авеличина виллы — с носовой платок! После первого предварительного следствия ядал распоряжение следить за мисс Крей и мисс Савернейк. Их ни на минуту неупускали из виду. Я даже сам побывал в студии мисс Савернейк. Она не сделала ниодного подозрительного жеста.

— Что же она делала после дознания?

— Она вернулась прямо в Лондон, в свою мастерскую, и была унас на глазах все время. В ее мастерской нет этого револьвера. Она оченьлюбезно приняла меня и моего помощника, можно даже сказать, что это еезабавляло. То, что мы там увидели, нас немного удивило. Я вас спрашиваю, каклюди могут покупать скульптуры, которые состоят из бесформенных выпуклостей, изискривленных кусков металла. Если бы нас не предупредили, мы бы ни за что неугадали, что перед нами именно лошадь!

Пуаро нахмурился.

— Лошадь?

— Да, лошадь, если ее можно так назвать. Ну, зачем ваятьлошадь, если не знаешь, как она выглядит! Можно было бы сначала посмотреть нанастоящую…

— Лошадь! — прошептал Пуаро.

— Почему это вас так удивляет? — спросил Грэндж.

— Ассоциация идей.

Грэндж поразмыслил над этим ответом и спросил:

— Вы знали, что через сорок восемь часов после нашего визитамисс Савернейк вернулась сюда?

— Да. Мы с ней встретились в лесу и мило поболтали…

— Она не сидит на месте! Это ведь ее имя Кристоу произнесумирая, это вполне могло быть что-то вроде обвинения. Только все это не даетникаких оснований для каких-то утверждений.

Пуаро кивнул. Грэндж продолжал:

— С другой стороны, у меня создается впечатление, что всездесь что-то знают. Леди Эндкателл так и не смогла нам объяснить, зачем в тоутро она взяла пистолет из коллекции своего мужа. Этот поступок не имеетникакого смысла. У меня бывают моменты, когда я сомневаюсь, что она в здравомуме!

— Будьте уверены — она не сумасшедшая, — сказал Пуаро.

— В отношении Эдварда Эндкателла на одно мгновение у меняпоявились основания для обвинения. Леди Эндкателл сказала или, вернее, дала мнепонять, что Эдвард был влюблен в мисс Савернейк уже много лет. Это позволяломне думать, что у него есть мотив для убийства Джона Кристоу. Только сейчас яузнаю, что он помолвлен с другой, мисс Хардкастл. Что вы можете иметь противнего после этого?

Пуаро что-то пробормотал. Ободренный, Грэндж продолжал:

— Остается молодой Дэвид. Леди Эндкателл мне о немрассказала. Его мать умерла в клинике для умалишенных. У нее была манияпреследования, ей казалось, что все хотят ее убить. Отягощеннаянаследственность значит очень много. Может быть, сын такой матери вбил себе в голову,что доктор Кристоу — психиатр, приехал сюда только для того, чтобы обследоватьего и доказать, что он тоже сумасшедший. Этот молодой Дэвид — престранный тип,очень нервный…

Грэндж глубоко вздохнул и безнадежно заключил:

— Таким образом, вы видите, куда я клоню! У меня массаразных предположений, все они очень неопределенны и никуда меня не ведут!

— Точнее, — сказал Пуаро, — они вас уводят от цели, вместотого, чтобы приближать!.. Что же, этого следовало ожидать!

Грэндж с удивлением посмотрел на Пуаро и заговорил снова:

— Все эти Эндкателлы — очень странная семья! Я мог быпоклясться, что они все знают в этой истории!

— Будьте уверены, они действительно все знают. Инспекторсмотрел на Пуаро с недоверием.

— Да, — повторил Пуаро, — они все знают! Долго я сомневался,но теперь я совершенно в этом убежден!

Грэндж все больше и больше мрачнел.