Заурчал лифт, и мои «малыши» исчезли. Погодадействительно радовала. Откуда ни возьмись появилось яркое солнце, тучиразбежались, и сразу стало тепло. Я вышла на балкон посмотреть, какЛизавета, Ирина и Кирюша переходят улицу. Внезапно Ира подняла руку. Тут жеоколо детей притормозила роскошная иномарка с тонированными стеклами. Иришасела вперед, Лиза и Кирюша исчезли сзади. Я почувствовала легкий уколбеспокойства. Правда, их все же трое, но нужно сказать Ирине, что не следуетпользоваться леваками, мало ли какой отморозок сидит за рулем!

Прогнав тревожные мысли, я загримировалась, нопрежде чем предстать пред очи Лени Дубовского, следовало решить мелкуюпроблему – где взять коллекцию бабочек? Я же обещала привезтикакие-то особо ценные экземпляры на продажу! Не слишком мучаясь, я позвонила вближайший зоомагазин и спросила:

– Бабочки есть?

– Отечественные, средней полосы, –любезно ответил молодой мужской голос, – приходите, работаем без обеда.

Обрадовавшись столь простому решению проблемы,я натянула куртку и пошла за «коллекцией». Бабочки продавались в двух видах.Подороже и, на мой взгляд, очень красивые, лежали в небольших коробочках спрозрачным верхом. Подешевле и какие-то серые – в пакетиках на картоннойподставке. Продавался еще убогонький альбом «Насекомые – вредителисельского хозяйства».

– Школьники покупают, – пояснилпродавец, сам, очевидно, недавно закончивший школу. – Зададут учителя налето коллекцию собрать, а они к нам.

– Вот лентяи, – рассмеялась я.

– Не скажите, – возразилпродавец, – представляете, как трудно ребенку, который любит животных,создать подобную экспозицию!

– Почему?

– Бабочку-то надо убить! Насадить живуюна булавку. Я, например, на такое не способен. И вообще, коллекционированиетрупов, пусть даже красивых, отвратительно!

Честно говоря, я была с ним совершенносогласна. То, что погибло, должно быть похоронено. У Кати есть весьмастранная знакомая Алена Решетилова. Так вот, когда у нее скончалась кошка,Алена отнесла тело к таксидермисту и заказала чучело. Потом похожую доотвращения на настоящую киску она водрузила на телевизор. По-моему, безумнаязатея. Катюша как-то призналась, что теперь не слишком охотно заходит к Алене вгости, а все из-за Маркизы, загадочно поблескивающей стеклянными глазами.Причем учтите, что Катюша – хирург и в своей жизни видела не один труп,мало того, она вообще ничего не боится.

Но делать было нечего, я приобрела трикоробочки, четыре пакетика и альбом.

На улице царила жара, солнце палило, как вАфрике. Весна ухитрилась захватить город всего лишь два часа назад и теперьмстила зиме за долгий холод. Под ногами текли грязные реки, с крыши веселозвенела капель. В куртке, свитере, тяжелой юбке и сапогах мне стало жарко.Еще учтите, что я обмоталась парой полотенец, а ноги упаковала в теплыешерстяные колготы. До цели я добралась, изнывая от жажды. Надеюсь, папионистыразмещаются в прохладном помещении ниже уровня земли.

Клуб действительно находился в подвале, но тамстояла влажная жара. Женщина, сидевшая у входа, была одета в легкое платье.

– Вы к кому?

– Я договаривалась с господиномДубовским.

– Вот тут курточку повесьте, –предложила дежурная.

Я покорно пристроила пуховик среди элегантныхпальто и отправилась к владельцу картинной галереи.

Может, Дубовский и был в прошлой жизнинеудачливым опером, но в этой он выглядел безупречно. Изумительныйтемно-коричневый костюм, безукоризненно подобранный галстук, дорогая сорочка,из-под манжеты которой виднелись простого вида плоские часы на кожаном ремешке.Но я примерно представляла себе их стоимость. У моего бывшего мужа,благополучно отбывающего сейчас срок на зоне, были похожие. «Ролекс», дорогаямарка, такие носят по-настоящему богатые светские люди, те, которым нет нуждыкичиться благосостоянием. Да и руки у Лени были ухоженные, наверное, делаетманикюр, а на пальцах нет вульгарных перстней. Впрочем, обручальное кольцо тожеотсутствует, может, он не женат?

Впечатление портила голова: красную короткуюшею венчал круглый бритый череп с маленькими настороженными глазками. Широкийплоский нос растекался между гладкими щеками, а рот с большой выпяченной нижнейгубой без слов свидетельствовал, что хозяин не привык себе отказывать в земныхрадостях.

– Вы ко мне? – улыбнулся Леня.

Его губы приветливо растянулись, но глазаостались холодными и неподвижными. В присутствии подобных людей мне всегдаделается не по себе, и я излишне громко сказала:

– Я звонила вам на днях по поводу коллекции…Учительница биологии.

– Ну, и что у вас? – поинтересовалсяДубовский.

Я вытащила альбом. Очевидно, собеседник все жеполучил хорошее воспитание, потому что, не моргнув глазом, перелисталнаманикюренными пальцами странички и вежливо ответил:

– Очень интересная коллекция, но меня изнее ничего не интересует.

– Вот еще кое-что, – бодро сообщилая и вывалила пакетики.

Леня посмотрел на пеструю кучку и вздохнул:

– Нет, спасибо. Вам лучше приехать ещераз в воскресенье, около двух.

– Почему?

– В этот день приходят начинающиеколлекционеры…

– У меня есть и раритетныеэкземпляры, – не сдавалась я.

– Давайте!

Я вывалила на стол коробочки с прозрачнымверхом. Очевидно, терпение Лени кончилось, потому что он довольно резкоответил:

– Должен вас огорчить – ничего необычногов них нет.

– Как! – фальшиво изумиласья. – Мне говорили, что это уникальные бабочки, да и стоили они дорого!

– Сколько, – усмехаясь краем рта,поинтересовался Дубовский. – Сколько?

– Триста рублей штука, –преувеличила я ровно в три раза ценность насекомых.

Леня откровенно засмеялся:

– Вас обманули. Вот эта бабочка-белянка,а вот эта озимая совка… Ничего особенного, стоимость этих экземпляров примерновосемьдесят-сто рублей. В любом магазине продаются. Уж извините!

– Надо же, – расстроилась я, –как обидно! А я думала: раз так дорого заплатила, значит, приобрела нечтоуникальное.

Леня расхохотался:

– Дорогая, как давно вы занимаетесьбабочками?

– Ну, в общем, как бы сказать… недавно.