– Можете допрашивать, – разрешил Гамильтон Бергер Мейсону.

– Вы занимаете квартиру в доходном доме Дорман? – начал тот.

– Да.

– Каков номер вашей квартиры?

– Четыреста девять.

– Вы хорошо помните, что во время автомобильной катастрофыобвиняемая держала в руке пистолет?

– Да.

– Вы видели этот пистолет после катастрофы?

– Не видела.

– Вы посмотрели на ее руки после катастрофы, чтобы узнать,держит ли она еще пистолет?

– Нет, но не думаю, чтобы пистолет был у нее в руках. Скореевсего, он выпал и лежал где-нибудь в траве.

– Больше вопросов нет, – сказал Мейсон.

Некоторое время Гамильтон Бергер размышлял, а потом изрек:

– С разрешения суда, дело выиграли мы.

– Ну, – ответил судья, – нельзя сказать, что это такое ужясное дело, хотя, с другой стороны, суд понимает, что только формальность недает вам возможности квалифицировать его как бесспорное, в частности, то, чтофакты по этому делу уже второй раз рассматриваются судом. У защиты естькакие-либо доказательства, мистер Мейсон?

– Да, ваша честь.

– Отлично, предъявляйте все, что у вас есть. – Тон Эрвудаясно давал понять, что никакие доказательства уже не изменят его мнение.

– Мой первый свидетель – Беатрис Корнелл, – начал Мейсон.

Беатрис Корнелл заняла свидетельское место, принеслаприсягу, назвала свое имя, адрес и занятие.

– Была ли обвиняемая Дон Меннинг зарегистрирована в спискахнатурщиц, которых вы направляли на работу с фотографами? – спросил ее Мейсон.

– Была.

– Восьмого числа ваши списки не изменились?

– Нет.

– Девятого числа этого месяца просил вас кто-нибудь прислатьна работу Дон Меннинг?

– Да.

– Вы имели возможность в тот день видеть тело Дон Меннинг, вчастности, ее левое бедро?

– Имела.

– Можете ли вы описать состояние бедра?

– Начиная сверху, от таза, вниз до самого колена вся ногабыла исцарапана. Кое-где были просто сильные царапины с синяками и ссадинами, ав двух или трех местах кожа была содрана полностью.

– Царапины были с кровоподтеками?

– Да.

– Кто-нибудь фотографировал ее утром девятого числа?

– Да.

– Посмотрите эти цветные фотографии. Что вы скажете о них?

– Да, это снимки с Дон Меннинг, сделанные девятого числа. Наних видно состояние ее левой ноги.

– Можете спрашивать, – обратился Мейсон к Бергеру.

Окружной прокурор улыбнулся:

– Другими словами, мисс Корнелл, ваши показания подтверждаютпоказания свидетеля обвинения Лоретты Харпер о том, что накануне вечеромобвиняемая попала в автомобильную катастрофу?

– Да.

– Спасибо, это все. – Бергер улыбнулся и, повернувшись кМейсону, с ироническим поклоном добавил: – И вам спасибо, мистер Мейсон.

– Не за что, – ответил адвокат. – Мой следующий свидетель –Морли Эдмонд.

Морли Эдмонд оказался крупным знатоком фотографии, членомнескольких фотографических обществ, непременным участником фотовыставок,обладателем бесчисленных призов, постоянным сотрудником различных фотожурналов.

– Посмотрите эти фотографии обвиняемой, представленные здесьобвинением в качестве вещественных доказательств, – и Мейсон протянул Эдмондуте фотографии Дон Меннинг, на которых она была запечатлена обнаженной, – искажите, знакомы ли вы с ними.

– Знаком.

– Вы видели их раньше?

– Я их тщательно изучал.

– Скажите, вы знакомы с системой фотокамеры, котораянаходилась в фотостудии Меридита Бордена?

– Знаком.

– Можно ли сделать эти снимки с помощью такой камеры?

– Одну минутку, – запротестовал Бергер. – Свидетель, неотвечайте на этот вопрос, так как я заявляю возражение. Помимо того, что ответна этот вопрос будет являться умозаключением свидетеля, здесь уже сам фактговорит за себя. Конечно, эти фотографии сделаны с помощью именно той камеры,ведь одна фотопластинка находилась в ней.

– Против чего вы возражаете? – спросил Эрвуд.

– У вопроса нет должного обоснования, а пункт, по которомусвидетелю предлагается дать показания, должен быть подтвержден экспертизой.

Судья вопросительно взглянул на Мейсона.

Адвокат улыбнулся:

– Мы намерены доказать суду, что фотопластинка сизображением обвиняемой была в фотокамеру подложена, что она не могла бытьснята этой камерой.

– Но каким же образом вы сможете доказать это?

– Сейчас узнаете.

– Я разрешаю вопрос, – сказал Эрвуд, с любопытствомнаклонившись вперед. – Но учтите, что доводы эксперта должны быть оченьубедительными, иначе возражение будет принято и показания вычеркнуты изпротокола.

– Хорошо. Отвечайте на вопрос, мистер Эдмонд. По вашемумнению, фотопластинки, с которых отпечатаны эти фотографии, не могли быть снятыданной камерой?

– Нет.

– И на каком основании вы можете это утверждать?

– Исходя из размера изображения.

– Объясните, что вы имеете в виду.

– Величина изображения на фотографической пластинке, –сказал Эдмонд, – определяется фокусным расстоянием объектива и расстоянием откамеры до изображаемого предмета. Если используется объектив с короткимфокусным расстоянием, то снимок охватывает большую площадь изображения, норазмер изображаемого предмета получается небольшим. Если же объективдлиннофокусный, то снятое изображение имеет довольно большой размер поотношению к общей площади снимка. Обычно считается, что для наиболеерационального использования пластинки фокусное расстояние объектива должноравняться ее диагонали. Однако при портретной съемке наилучшие результаты даютобъективы, фокусное расстояние которых в полтора-два раза больше диагоналипластинки.

– Но какое отношение имеет все, что вы рассказали, кфотографиям обвиняемой, снятым камерой Меридита Бордена? – спросил Эрвуд.

– Все очень просто, ваша честь. На фотографиях обвиняемаяснята во весь рост, но высота изображения чуть больше, чем половина высотыпластинки. При длиннофокусном объективе, которым пользовался Меридит Борден,если учесть длину студии, физически невозможно сделать фотографию человека вполный рост с такой высотой изображения. Даже если камеру поместить в одномуглу студии, а человека в другом, что будет давать в этой студии максимальнуюудаленность объекта от фотокамеры, изображение на пластинке, которая подходитдля данной фотокамеры, будет гораздо большим, чем на предъявленных пластинках.Я пришел к неизбежному выводу: фотографии обвиняемой сняты какой-то другой камерой,затем непроявленные пластинки принесли в студию Меридита Бордена и одну из нихпоместили в его фотокамеру. Ни один из представленных мне снимков не мог бытьсделан при помощи камеры Бордена.