Лейтенант Трэгг снова занял место свидетеля.

– Прошу вас, мистер Мейсон. – По тому, как Эрвуд произнесэти слова, было вполне очевидно, что он твердо решил не дать Мейсонувозможности тянуть время.

– Лейтенант Трэгг, – начал Мейсон, – вы уже показывали, чтобыло найдено как на месте убийства, так и в студии, где находилось тело, не такли?

– Да, сэр.

– Теперь я задам вам следующий вопрос. Правда ли, что,осматривая кабинет Меридита Бордена, вы нашли нечто очень значительное, с вашейточки зрения, но что к данному делу приобщено не было, то есть было скрыто?

Трэгг нахмурился.

– Ваша честь, – вмешался Бергер, – это оскорбительно. Затакие вещи нужно наказывать. Мы ничего не скрываем.

– Вы это утверждаете? – спросил его Мейсон.

– Конечно, сэр!

Мейсон усмехнулся, глядя на Трэгга, который явно чувствовалсебя не в своей тарелке.

– Давайте лучше послушаем, что скажет свидетель.

Судья хотел было возразить, но, взглянув на Трэгга, внезапнопередумал и наклонился в сторону свидетеля, приготовясь слушать.

Трэгг ответил с явной неловкостью:

– Я не совсем понял, что вы имели в виду под словом«скрыто».

– Я спрошу по-другому. Правда ли, что было найдено нечто, свашей точки зрения, крайне важное, по поводу чего вас проинструктировали неговорить ни слова во время допроса в суде?

– Ваша честь, я возражаю! – закричал Бергер. – Перекрестныйдопрос не может касаться этой темы. Для этого нет оснований, так как свидетелюне задавали вопрос, кто его инструктировал, и предмет не был описан.

Мейсон, теперь уверенный в своей догадке, улыбнулся:

– С разрешения суда, я задам дополнительный вопрос.

– А вопрос, заданный раньше, берете назад?

– Да, ваша честь.

– Хорошо, продолжайте.

– Скажите, лейтенант Трэгг, это правда, что при обыске вкабинете покойного Меридита Бордена вы обнаружили скрытый микрофон, ведущий кзаписывающему устройству, и запись беседы Меридита Бордена и Джорджа Анслея? Иразве Гамильтон Бергер не советовал вам ни словом не упоминать об этой записина предварительном слушании?

– Ваша честь, – опять встал Гамильтон Бергер, – мы возражаемна основании того, что, во-первых, задано сразу несколько вопросов, во-вторых,перекрестный допрос не должен касаться этой темы, в-третьих, это не истинноеконтропровержение и…

– Задавайте вопросы по одному, мистер Мейсон, – прервалсудья тираду Бергера.

– Лейтенант Трэгг, осматривая помещение, вы обыскиваликабинет Меридита Бордена? – спросил Мейсон.

– Да, сэр.

– Вы нашли там скрытый микрофон?

– Да, сэр.

– Вел ли этот микрофон к какому-либо записывающемуустройству?

– Да, сэр.

– Вы нашли это устройство?

– Да, сэр.

– Содержало ли оно пленку с записью беседы между ДжорджемАнслеем и Меридитом Борденом?

– Я не знаю.

– Что оно содержало?

– Это была какая-то запись какой-то беседы.

– И Гамильтон Бергер, окружной прокурор, приказал вам неупоминать об этой записи на предварительном слушании?

– Одну минуту, ваша честь. – Бергер поднял руку. – Перед темкак свидетель ответит, я хочу заявить возражение на основании того, во-первых,что это вопрос спорный и не относится к делу, во-вторых, перекрестный допрос недолжен касаться этой темы, в-третьих, это не истинное контропровержение,в-четвертых, это показания с чужих слов.

– Вопрос сформулирован таким образом, – сказал судья, – чтосвидетель не может ответить двусмысленно. Однако, если вспомнить, с какимвозмущением обвинение отрицало, что оно скрывает доказательства, возражениестановится чисто техническим. Тем не менее суд принимает возражение наосновании того, что это показания с чужих слов. Мистер Мейсон, принятовозражение к форме поставленного вопроса.

– Понимаю. – Мейсон заметил ударение, которое судья сделална последних словах. – Я спрошу по-другому. Лейтенант Трэгг, почему вы неупоминали о записи этой беседы, когда в первый раз давали показания в суде?

– Мы возражаем на основании того, что это несущественно, неимеет отношения к делу и перекрестный допрос не должен касаться этой темы, –опять вмешался Бергер.

– При данной форме вопроса возражение отклоняется.Отвечайте, свидетель.

– Меня об этом не спрашивали.

– Но вас же спрашивали о всех предметах, найденных вкабинете? – продолжал Мейсон.

– Да, сэр.

– И вы описали все, что нашли?

– Да, сэр.

– Как вы считаете, лейтенант, вы не стали бы говорить опленке, если бы вас специально не просили молчать?

– Мы возражаем, – сказал Гамильтон Бергер. – Вопрос спорныйи не должен входить в перекрестный допрос.

– Возражение отклоняется, – резко ответил судья. – Вопросизменен так, чтобы выявить, насколько свидетель пристрастен. Отвечайте,лейтенант.

– Я намеренно решил ничего не говорить, пока меня неспросят, – объяснил Трэгг.

– Вы пришли к такому решению самостоятельно, лейтенант,независимо от тех инструкций, которые вам дал окружной прокурор?

– Мы возражаем, – снова начал Гамильтон Бергер, – сразрешения суда…

Эрвуд покачал головой:

– Возражение отклоняется, мистер Бергер. Вопрос касаетсянамерений свидетеля. Если окажется, что свидетель пришел к такому решению попросьбе обвинения, значит, на свидетеля было оказано давление, не выявленноепри прямом допросе, а это не может оставить суд равнодушным. Отвечайте навопрос, лейтенант Трэгг.

– Да, – сказал тот после некоторого колебания, – мне далиуказание: если меня не спросят, ничего об этом не говорить.

Мейсон старался использовать достигнутое преимущество.

– Единственным основанием вашего решения не говорить об этойзаписи ни слова, если вас специально не спросят, было указание, данное вамокружным прокурором, не так ли?

– То же самое возражение, – заявил Бергер.

– Отклоняется, – отрезал судья. – Отвечайте на вопрос,свидетель.

– Да.

– Тогда я считаю, – сказал Мейсон, – что в интересахправосудия эта запись должна быть прослушана в суде.