Он покорно склонился, а я бросил взгляд на его свиту. У всех одно безнадежное выражение, типа «скорее бы ты убрался отсюда», только тот лохматый, которого я заприметил еще в начале инспекции, нахмурился и воздел взгляд к потолку.

– Думаю, – сказал я, – все с вами согласны… Вот вы – согласны?

Лохматый вздрогнул, запнулся на миг с ответом, видно было, с каким усилием процедил сквозь стиснутые челюсти:

– Да, ваше величество. Конечно.

– Целиком? – спросил я.

Он ответил мрачно:

– Целиком…

– Весь мир находится на черепахе, – сказал я, глядя ему в глаза, – а та плавает по морю…

– Да…

– По бескрайнему океану, – сказал я. – Плавает, плавает… а когда почешется, на земле эти, как их, землетрясения…

– Черепахи не чешутся, – ответил он и добавил: – Ваше величество.

На лице ректора отразилось отчаяние. Человек если не очень умный, но хорошо разбирающийся в людях, понял, к чему я веду, и понял, чем может окончиться, если не прервать, но на это не осмеливался и только все больше бледнел и вздрагивал.

– А какой породы черепаха? – спросил я. – Ах да, просто магическая… Как здорово, как магия объясняет все, не нужно ни до чего допытываться… Верно? Хотя непонятно, зачем университет… Ну да ладно, а как же тогда смена дня и ночи?.. Зима и лето?.. Или черепаха заплывает, дура такая, и в холодные моря, где может отморозить лапы, и плавает там несколько месяцев?..

Лохматый задержал дыхание, но пересилил себя и кивнул.

– Умные здесь люди собрались, – проговорил я, глядя ему в глаза. – В университетах самые умные, верно?.. Какие же тогда остальные… Вы тоже такое будете преподавать… или уже преподаете?.. Все правильно в таком устройстве мира?

Я рассматривал его насмешливо и провоцирующе, ректор подавал ему непонятные мне знаки.

Лохматый с усилием проговорил:

– В устройстве мира все правильно…

– И в его понимании? – уточнил я.

Он не выдержал мой взгляд, отвел в сторону, но вдруг сказал с усилием, словно это само вырвалось, а он удерживал, но не смог:

– Понимание не совсем… верно.

В свите ректора ахнули, сам он стиснул руки и воздел глаза к потолку.

– А как точнее? – спросил я.

Он ответил чуть громче:

– На мой взгляд… но только на мой!.. Земля вообще круглая, как шар, и находится в центре мира. А вокруг нее ходят Солнце, Луна и звезды.

В свите ахнули уже несколько голосов, кто-то подчеркнуто, чтобы все видели его лояльность, ректор закусил губу и покорно повесил голову.

– Та-а-ак, – сказал я, – это уже любопытно… Идея, конечно, бредовая… Сэр Такер, вы согласны?

Ректор вздрогнул, никто не называл его сэром, сказал умоляюще:

– Ваша Грозность, не обращайте внимания!.. Всегда найдется кто-то, кто все портит…

– Да, – согласился я и повернулся к лохматому. – Тебя как зовут?

– Элис Ламберт, – ответил тот покорно.

– Вот что, Элис, – сказал я вельможно. – А с какого перепуга или перепоя, что вероятнее, ты решил, что Земля, на которой живем мы и жили наши предки, круглая?

Преподаватели хихикнули, лохматый ответил угрюмо:

– Я раньше преподавал арифметику и геометрию…

– Это в рамках тривиума, – ответил я. – Астрономия уже замыкает квадривиум!

– Потом я доказал право вести занятия в рамках квадривиума, – сказал он. – И обнаружил некоторые противоречия…

– Ага, – сказал я с удовлетворением. – Некоторые!.. Ух ты, только некоторые, надо же. А в остальном теория Земли на спине черепахи верна?

Он поклонился.

– Целиком, ваше величество!.. За исключением незначительных моментов в области арифметики и геометрии… Мне показалось, теория шарообразной Земли, несмотря на ее безумие, более точна в математическом смысле…

Ректор выглядит как человек на эшафоте с петлей на шее, остальные преподаватели замерли в ужасе.

Я расхохотался.

– Одобряю! Ты повеселил меня своей ерундой. Даю тебе поручение! Разработай теорию… ха-ха, что весь мир, вот этот твой круглый шар, не стоит на месте, как ты решил с какого-то перепугу, а вращается вокруг такого же круглого Солнца. Один оборот, ха-ха!.. за целый год. А еще и вращается сам как волчок вокруг оси. Один раз в сутки. Когда в следующий раз приду с инспекцией, доложишь результаты. И попробуй только увильнуть!.. Весь университет закрою… Сэр Такер, ведите дальше.

Ректор всю дорогу поспешно вытирал платком вспотевшее лицо. Строптивый преподаватель своей безумной выходкой чуть не погубил университет, но благодаря тому, что развеселил грозного повелителя, все обошлось. Да и этот Элис Ламберт явно сожалеет о несдержанности перед лицом проверяющей комиссии, во всяком случае грозный властелин Багровой Звезды еще ничего не сказал…

– Дальше только хозяйственные постройки, – проговорил ректор заискивающим голосом. – Желаете осмотреть?

Я отмахнулся.

– Неинтересно. Живете небогато. Кто финансирует?

Он сказал виновато:

– В основном на подачки от родственников. У всех, кто учится и преподает, есть семьи, родители…

– Добрые люди, – изрек я. – Но ваше заведение… весьма.

– Ваше… ваша Звездность?

– В просвещенном обществе, – изрек я жирно, – таких должно быть много. Во всех крупных городах… Ладно, с этого дня ставим вас на гособеспечение. Преподавателям будут выплачивать зарплаты, а студентам стипендии… Нет, студенты пока обойдутся. Разве что самым талантливым и тем, у кого нет родителей. А то набегут всякие.

Он кивал, лицо вконец растерянное, его свита преподавателей за спиной начала растерянно-радостно переглядываться, но переговариваться пока не осмеливаются.

– А этот лохматый, – сказал я, – как его…

– Элис Ламберт, – подсказал он. – Уволить?.. Выгнать?.. Сдать в руки страже?

– Он же ваш преподаватель? – спросил я. – Что преподавал до астрономии?

– Да ерунду всякую, – сказал он торопливо. – Не обращайте внимания, ваша Звездность!.. Геометрия, потом изучал состав земли, как и почему меняется…

Я понизил голос:

– Но вы же его цените?

Он смутился, жалко проблеял:

– В какой-то мере… он талантлив… но только характер вот… никак не хочет следовать установленным канонам…

– И все-таки вам нравится, – сказал я понимающе. – Вы хороший человек, сэр Такер. Это даже выше, чем хороший ректор. Проследите, чтобы он не подвергался гонениям со стороны коллег. Как-нибудь загляну еще. Жаль, не завтра точно…