– Отлично, – бросил тот, пристально посмотрев на нее. – Думаю, наша экскурсия окажется познавательной. Вас устроит завтра в десять утра? Тогда жду вас, Ольга…

На следующее утро солнце светило ярко, но воздух был холодным. Оля, одевшись в серые и бирюзовые тона, спустилась вниз. Хотя было без четверти десять, Клиффорд Маккинзи, облаченный в обыкновенный свитер с пиджаком, совершенно непохожий на миллиардера и владельца крупнейшей компьютерной империи, уже стоял в холле.

– Прошу прощения, что заставила вас ждать, Клиффорд, – произнесла Ольга, подходя к нему.

Тот, моментально обернувшись, рассмеялся в ответ:

– Похоже, это я пришел слишком рано. Но раз все в сборе, можно начинать экскурсию.

Их ждал лимузин. Оля, перебарывая в себе некоторую стеснительность и страх, вызванные тем, что ей приходится общаться с таким богатым и влиятельным человеком, стала извлекать из глубин своей памяти все, что когда-то вычитывала в «Истории Лондона».

– Букингемский дворец, одно из чудеснейших творений раннего классицизма. Построен в 1705 году для герцога Букингема, с 1762 года стал резиденцией Георга III, того самого, который под конец своего царствования лишился рассудка и его держали на золотой цепи. А с воцарением королевы Виктории дворец стал резиденцией английских монархов.

Замок Тауэр. Раньше королевская резиденция, а во времена смуты, когда Ланкастеры и Йорки боролись за трон, это получило название войны Роз, стал королевской тюрьмой. Говорят, что именно здесь злодей Ричард III отравил свою жену Анну, утопил брата, герцога Кларенса, и собственноручно задушил малолетних племянников, сыновей своего старшего брата Эдуарда, чтобы расчистить путь к трону. Теперь тут музей и хранилище королевских регалий. Кстати, во дворе Таэура живут черные вороны с подрезанными крыльями, и существует легенда, что когда они улетят оттуда, то и Тауэр, и само Английское королевство рухнет…

– Откуда такие познания?! – искренне удивлялся Клиффорд. – Я знаю фильм «Война Роз» с Майклом Дугласом, но, оказывается, это как-то связано с Лондоном!

После того как они совершили небольшой круг по центру города, Клиффорд предложил отпустить машину.

– Зачем нам лимузин? Погуляем как обыкновенные туристы, все равно нас никто не узнает…

Они были вдвоем в сердце огромного и величественного Лондона. Смешавшись с толпой туристов и просто спешащих по своим делам жителей, они оказались предоставлены друг другу, так как никому не было дела до них – красивой молодой женщины и сильного мужчины с резкими чертами лица.

– Вам еще не надоели эти дворцы и короли? – задал ей вопрос Клиффорд. – Давайте посидим где-нибудь на углу, в ресторанчике. Думаю, на сегодня туризма хватит.

Они очутились в каком-то маленьком, но очень уютном кабачке, где было не так уж много посетителей, и между ними завязалась беседа.

– Где вы научились так великолепно говорить по-английски? – спросил ее Маккинзи. – Я знал не очень много русских, но вы единственная, кто говорит практически без акцента.

– В университете, я училась в Петербурге, – ответила она.

– А, бывший Ленинград! – воскликнул он. – Там, где этот… мавзолей вашего вождя, Ленина…

Полное незнание того, что Оле казалось таким привычным и вроде бы всем известным, немного рассмешило ее, и с этой минуты исчезла всякая натянутость, страх перед Клиффордом.

Он расспрашивал о ее жизни, постепенно выведывая такие подробности, которые она никогда бы не решилась рассказать мужчине, тем более собственному шефу.

– Мне с вами так легко, – заметила Оля, когда они шли вдоль Темзы. – Я не понимаю, почему посвящаю вас во все не самые веселые подробности своей жизни.

– Потому что вы доверяете мне, у нас любовь с первого взгляда, – ответил Клиффорд.

– Может быть! – воскликнула Оля. – Я знаю вас так мало, но у меня к вам полное доверие.

– Берегитесь, – шутливо проговорил он. – Как бы я не оказался злобным и подлым работодателем, который, выведав все, потом выкинет вас на улицу по своей прихоти.

– Я не думаю, что вы такой, – сказала Оля, глядя ему в лицо. – Вы не можете быть таким…

– Вы правы, – ответил он. – К сожалению, я бы сказал… Я совершенно не похож на своего отца, который основал «Центурион». Тогда фирма специализировалась на всякой домашней технике, о компьютерах еще никто не слышал, но отец, только увидев их, понял, что за ними будущее. И на свой страх и риск решил вложить в это дело деньги, причем все другие партнеры отвернулись от него, сочтя, что у компьютеров нет перспектив, а телевизоры – реальная прибыль. Конечно, у тех компьютеров, что существовали в шестидесятых годах… Но всего пара лет показала, что они крупно ошиблись. Потому-то мы и стали миллиардерами, ведь пятьдесят восемь процентов акций находится в собственности семьи.

Они беседовали долго, и с каждой минутой у Оли крепло чувство, будто они знают друг друга очень давно. Клиффорд рассказал, что его отец умер семнадцать лет назад, когда сын еще был подростком, что его мать взяла в свои руки бразды правления фирмой, а через несколько лет он сам подключился к бизнесу.

– У вас есть еще братья и сестры, кроме… кроме Кимберли? – спросила Оля.

– О да, – ответил Клиффорд. – Конечно, не такое умопомрачительное количество, как у вас, всего лишь один брат. Живет в Нью-Йорке. Так сказать, паршивая овца нашего благородного ирландского семейства. Элвин… Элвин-художник или, как его называет мама, Элвин-лентяй. Она не может простить ему, что он отказался от семейного бизнеса, предпочтя компьютерам холсты и кисти, а особняку в Старом Салеме далеко не самую лучшую квартиру в Бруклине.

– Он стал известным?

– Кто, Элвин? Может быть, в среде своих дружков он и считается новым Пикассо или Ренуаром, но за деньгами каждый месяц обращается к матери… Последний раз, когда он организовал выставку и сумел продать три полотна по семь тысяч, он был страшно горд. Говорил, что скоро станет богатым и знаменитым. Но когда его через неделю забрали в участок за хулиганство в пьяном виде и сопротивление полиции, вносить залог пришлось мне…

Они беседовали еще около часа. Когда сумерки начали сгущаться над Лондоном и ночная жизнь стала все оживленнее, Оля наконец поняла, что она чувствует по отношению к Клиффорду. Странно и безумно, но в иных обстоятельствах она назвала бы это любовью. Впервые за долгие месяцы, даже годы, полные страданий и разочарований, прошедшие со дня смерти Толи, она нашла человека, с которым хотела бы провести вместе всю жизнь. Нашла, чтобы мгновенно потерять. Разумеется, ни о каком браке речи идти не может. Она обыкновенная секретарша, к тому же из совершенно другого мира, и он…

– Я думаю, – произнес Маккинзи и взял ее за руку, – я думаю, что нам пора обратно.

Они прошли молча еще немного и потом, внезапно остановившись, Клифф привлек ее к себе и прошептал:

– Я знаю, что ты чувствуешь. То же, что и я. Я люблю тебя, хотя это звучит безумно. И страстно хочу тебя…