Его крепкие руки обвились вокруг Ольги, и он поцеловал ее. Ольга не сопротивлялась. Она сама хотела этого.

Все остальное было одним сплошным сумасшествием, полным страсти. Его роскошный номер в отеле, шампанское, их ласки. Оле давно не было так хорошо, вся ночь была в их распоряжении. Клиффорд, любуясь ею, шептал, что нашел ту, кого искал все время. Любимую.

Рано утром она ушла из его номера, только на мгновение задержавшись, чтобы посмотреть на Клиффа, спящего, мужественного, красивого.

Когда она появилась в конференц-зале, где должно было состояться подписание многомиллионного контракта, Нэнси сказала ей:

– Дорогая, ты просто светишься от счастья. Неужели кого-то нашла? Ладно, это не мое дело. Однако ты чем-то напоминаешь мне Кимберли.

Клиффорд появился через несколько минут, безукоризненно одетый и сексуальный. Даже не взглянув в сторону Оли, хотя та старалась привлечь к себе его внимание, специально уронив бумаги на пол, он сразу приступил к делу. Латиноамериканцы безо всякого вступления объявили, что условия, предложенные «Центурионом», им подходят и они, не мешкая, желают закрепить все в письменном виде.

Так как контракты давно были изучены юристами, оставалось только одно – каждая сторона должна поставить под ними подпись.

Закусив губу, Оля наблюдала, как Клиффорд и представитель делегации инвесторов подписывают историческое соглашение, дающее «Центуриону» карт-бланш на территории ряда стран Южной Америки. Клиффорд, только мельком взглянув на нее, даже не кивнул и не улыбнулся, словно он совершенно не знал ее. Все было в прошлом. Переспав с ней, удовлетворив страсть, даже не затратив денег на обыкновенную девочку по вызову, он охладел к ней. Вчерашние слова, признания в любви рассеялись как дым.

– Как прошла вчера экскурсия? – поинтересовалась Брэдсток, не слушая финальную речь бразильца, в которой тот выражал надежду на перспективное сотрудничество. – Похоже, она утомила Маккинзи, он сегодня не в настроении.

– Все в порядке, но программа была слишком насыщенной. Слишком… – сказала Оля, чувствуя, что в душе поднимается волна обиды и гнева. Вот так! Никакой любви, просто очередное развлечение.

После завершения процедуры подписания контракта Оля, сославшись на то, что после вчерашней экскурсии чувствует себя неважно, скорее всего, из-за начинающейся простуды, хотела идти в свой номер. Чтобы побыть одной, скрыться от всех. Никто пока не знал, что произошло, но, видимо, скоро слух о том, что она переспала с Клиффордом, разнесется среди сотрудников «Центуриона». Хороший повод, чтобы попросить ее покинуть место… Любовь… Лишний раз Оля убеждалась, что ее нет, а в итоге остаются боль, унижение и… в общем, она потерпела полное фиаско. Глупо строить надежды в таком жестоком мире, ей явно не уготована судьба Золушки.

– Ольга, задержитесь, пожалуйста, – вдруг услышала она голос Клиффорда. Обыкновенная деловая интонация, никаких эмоций или хотя бы намека на то, что между ними было сегодня ночью. – Вы запишете кое-какие мои распоряжения касательно трастового фонда.

Он быстро поставил ее на место, дал понять, кто она такая. Секретарша с обязанностями гейши. Трастовый фонд – и никаких воспоминаний.

Когда и латиноамериканцы, и надменная Кимберли, и деловая Нэнси, и все остальные скрылись, оставив их наедине, Ольга подошла к креслу, в котором сидел Клиффорд. Теперь все прошло. Надо же, испарились и ярость, и обида. К сожалению, то, что она принимает за любовь, осталось. Но она скоро вытравит и это.

– Да, мистер Маккинзи, – сказала она. – Я слушаю ваши распоряжения.

Оля намеренно назвала его не по имени, подчеркивая ту дистанцию, ту бездонную пропасть, которая разъединяла их.

Он вскинул на нее свои темные глаза, улыбнулся и на какие-то доли секунды стал похож на того Клиффа, нежного и страстного, каким он был всего несколько часов назад.

– Ваши распоряжения касательно трастового… – продолжала она, но он прервал ее:

– Оля, неужто ты всерьез приняла то, что я сказал? Это был только предлог, чтобы остаться вдвоем и не вызвать подозрений. Знаешь, сестра любит держать все под контролем, особенно то, что касается моей личной жизни.

Понятно, мелькнула у Оли мысль. И вполне разумно. Чтобы какая-нибудь первая встречная не увела из их семьи миллиарды. Что последует теперь? Приказание стать любовницей, новая прогулка по Лондону и потом постель или что-то новенькое? Он может позволить себе все, что угодно.

– Знаешь, мне было так хорошо вчера вечером, а сегодня ночью… Это что-то просто неописуемое. Я познал много женщин, но ты первая…

Разумеется, у этого богатого плейбоя имелись десятки любовниц, и он не стесняется говорить о них ей в лицо.

– Но ты первая, кого я полюбил. Причем не просто на ночь…

Клиффорд достал из кармана небольшую коробочку, открыл ее. На черном бархате сверкало великолепное кольцо – круглый рубин необычной огранки в обрамлении крошечных жемчужин.

Значит, такова плата за ночь? Ну что же, если так, то ей пора самой устанавливать себе цену. Хорошо, что в результате этой интрижки она не потеряла работу, а приобрела драгоценность стоимостью, наверное, в сто тысяч.

– Возьми, оно твое, это символ нашей любви и знак того, что мы всегда будем вместе. Я задержался, потому что ездил к ювелиру. Кстати, придворному, он поставляет драгоценности и королевскому двору. Наверное, что-то подобное хранится и в Тауэре. Это перстень Марии-Луизы, второй жены Наполеона, дочери австрийского императора Иосифа…

– Франца, – машинально поправила она.

– Точно! – рассмеялся Клиффорд. – Именно Франца. У меня всегда были проблемы с этими немецкими именами…

Искрясь, перстень Марии-Луизы светился в его руках. Кровавый рубин угас, так же как и любовь… Оля грустно усмехнулась про себя. Такова ее участь. Что ж, многие прикладывают все силы, чтобы переспать с Маккинзи, а ей для этого не пришлось делать ничего экстраординарного. Сюжет для мелодрамы. Миллиардер-обольститель платит за ночь любви кольцом королевы.

– Надеюсь, что ты ответишь мне «да», – продолжал Клиффорд.

– И на какой же вопрос… – начала Оля.

Но Клиффорд опередил ее.

Подойдя к Ольге, он обнял и поцеловал ее. Оля не сопротивлялась. Терпкий аромат его тела, вкус его губ волновали ее, она не могла отвергнуть Клиффорда.

– Ты станешь моей женой? – спросил он, по-прежнему обнимая ее.

– Что? – вырвалось у нее. Оля смотрела в его глаза, теперь полные любви и нежности.

– Говори скорее: «Да, Клифф». Я ждал этого всю свою жизнь. Мать и сестра подсовывали мне каждый месяц новую перспективную невесту – нудную или раскованную, красивую или страшную, богатую или родовитую. Но теперь я понял, что ты мой идеал. Я ждал именно тебя. Давай поженимся сегодня же, не откладывая.

Голова у Оли закружилась. Мысли, что минуту назад терзали ее, испарились как дурной сон.