свою квартиру. Где-то с неделю меня никто не будет беспокоить. Потом, по итогам некоторых бюрократических процессов, Лена свяжется со мной и проинструктирует о дальнейших действиях.

Закончив разговор, я спрятал телефон в карман и запрокинул голову на спинку скамьи. Неужто пронесло? Ещё недавно я думал над тем, как буду скрываться от правительства. А теперь жду официального оффера. Чудеса.

Хотя… Пронесло ли? Круто, конечно, что меня не будут хватать за задницу прямо сейчас. Но что представляет из себя наше дальнейшее сотрудничество? Со списком обязанностей меня пока никто не знакомил, и Лена даже примерно не обрисовала, что они из себя представляют. Ну… Подождём, что уж тут.

В любом случае это всё проблемы будущего Данилы. А нынешний может насладиться короткой передышкой в этом нескончаемом параде секретов и смертельно опасных приключений.

И чтобы взаправду наконец насладиться, надо перестать думать. Я посмотрел на плывущее по небу пышное облако, отгоняя все мысли прочь. С минуту я провожал облако взглядом, а затем невольно отвлёкся из-за упавшей на меня тени.

— Привет, — улыбнулась вставшая передо мной Юля.

Я улыбнулся в ответ и спросил:

— Как твоя зачётная неделя?

— Пока без происшествий, — отшутилась она и села рядом. — А у тебя как?

— Тоже всё по плану. Осталась ещё пара рывков, и Добби свободен. Ну, до экзаменов, конечно.

— Ты большой молодец. Удивительно, что ты ещё и тут справляешься…

— Да не так уж удивительно. Знаешь, когда тебя двое, то и дела делаются в два раза быстрее.

— Мне всё ещё сложно это представить, — задумчиво произнесла Юля, потупив взгляд. — А сейчас я с кем разговариваю?

— С Первым.

— То есть с оригиналом?

— Ага. Но это без разницы на самом деле. Единственное, чем мы отличаемся, — у двойника всегда есть второй шанс.

— Может, со временем я тоже стану так к этому относиться… Но пока что мне приятнее знать, что я разговариваю с настоящим тобой.

— Тогда я просто буду всегда представляться оригиналом.

Юля потешно нахмурилась:

— Ну нет! Так не пойдёт. Если уже собрался быть честным, то давай до конца.

— Хорошо, я постараюсь.

— Вроде бы пожила с этим всем какое-то время… Но по ощущениям всё ещё очень странно.

— Мне и самому до сих пор мало верится. Будто не только я, но вся реальность вместе со мной поделилась на две. Шаг влево — и вот она, обычная жизнь. Шаг вправо — и я в каком-то кошмарном запределье. Честно, это даже удивительно, что ты вот так поверила мне на слово.

— Я бы, наверное, и не поверила. Если бы не вся эта история с Ингой… Мёртвые девушки в студии, а потом вы уходите куда-то с сотрудником госорганов и пропадаете… Что бы ты ни рассказал по этому поводу, думаю, всё воспринималось бы дико. У такого просто не может быть нормального объяснения.

Я пожал плечами:

— Оно хотя бы могло быть не фантастическим.

— Могло бы, но… Та же Инга, мне кажется, с большим рвением поверила бы именно фантастическому. О ней, кстати, что-нибудь слышно?

— Не-а, — покачал я головой. — Гуляет где-то. И если так выйдет, что ты что-нибудь услышишь о ней первая, то обязательно дай мне знать. А сама с ней ни в коем случае не пересекайся.

Юля медленно закивала:

— Хорошо. Всё, что касается Инги и любой мистики, — сразу к тебе.

— Ну не прям любой, — усмехнулся я. — По моей части — монстры, искривления пространства и секретные службы с иномирными технологиями.

— Окей, поняла, — улыбнулась она. — Маги и экстрасенсы — это не к тебе. Но если дело касается рептилоидов…

— Вот тут можешь смело обращаться.

Немного помолчав, Юля спросила:

— А ты можешь что-нибудь показать? Ну, из «фантастического». Я это не чтобы убедиться… Просто жуть как интересно увидеть что-то такое своими глазами.

— Но и немного всё же убедиться?

— Может, самую малость.

Я протянул ей раскрытую пятерню:

— Дай руку.

После недолгой заминки она осторожно вложила кисть в мою ладонь. Я посмотрел по сторонам, проверяя, нет ли кого слишком близко к нам. Затем активировал броню и усилил её часть так, чтобы эффект был лучше всего виден именно на руке. Кожа на всём теле приобрела сизый оттенок и загрубела, но пятерня вообще стала тёмно-синей и прямо-таки задеревенела. Сосуды на ней вздулись и почернели.

— Обалдеть… — изумлённо выдохнула Юля, ощупывая мою руку. — Да как такое возможно?

— Сам не очень понимаю. Может, скоро сведущие ребята завезут мне чуть больше объяснений. Но это не точно.

Я отключил броню, и кожа вернулась к своему нормальному состоянию.

— Сведущие — это кто-то из госорганов? — спросила Юля. В этот момент она озадаченно мяла мою кисть, которая снова стала мягкой.

— Ага, они самые. Других «фантастических» друзей я пока не нашёл. Да и эти не так чтобы друзья.

Она подняла тревожный взгляд:

— У тебя с ними остались какие-то проблемы? Я, наверное, должна была спросить об этом в первую очередь… Но, раз ты пришёл в универ, я подумала, что всё более-менее в порядке.

— Правильный вывод. Вряд ли я бы сейчас здесь сидел…

— Так и что в итоге?

— Пока не знаю, — вздохнул я. — Буду с ними сотрудничать, но конкретные условия ещё обсуждаются.

— Они же тебя не обидят?

— Для этого как минимум надо чтобы я обиделся.

— Данила, брось, ты же понял, о чём я.

— Насчёт этого не переживай. Всё худшее уже случилось, причём не один раз. Но я сижу здесь, такой весь из себя живой и спокойный.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спрашивая, она слегка сжала мою кисть.

— Не против, если я иногда буду рассказывать, что со мной происходит? Если начну сходить с ума, оповестишь меня.

— Это само собой разумеющееся. Я спрашивала о какой-нибудь конкретной помощи.

— А большего и не надо. Просто, знаешь, хочется за что-то зацепиться в старой, обыкновенной реальности. Но не всегда получается. Кажется, однажды я могу совсем оторваться и не заметить.

— Пытаешься «заземлиться»?

— В точку. Даже слово это… Прям читаешь мысли.

— Ничего такого, — тихо сказала она и опустила голову мне на плечо. — Просто ты это словечко от меня подхватил.

Глава 30

Контекст

Вечером, воспользовавшись доверенными мне ключами, я вернулся в квартиру Лены, чтобы забрать вещи.

Я неторопливо забрасывал свои малочисленные пожитки в сумку. Размышлял о том, какой, должно быть, у меня дома сейчас бардак. Он уже сам по себе неприятен, но меня мучили опасения, что я увижу не бардак, а настоящий погром. Надеюсь, хотя бы предусмотрительно незапертая дверь отыграла как надо,