- Да, госпожа баронесса, - вразнобой отозвалась вся кухня. И ножи, кажется, застучали еще быстрее. Лишь бы не покалечились в порыве трудового энтузиазма.

В бальной зале трудился бледный мебельщик. Вообще, я перестала пускать его в бальную залу, где были выставлены первые диванчики с оббивкой, потому что этот нехороший человек все время был недоволен своей работой и все время стремился что-то подправить... То ему казалось, что в подлокотниках кресел не хватает еще одной завитушки, которая сделает его работу идеальной, и он принимался исправлять «недочеты», то — что уголок оббивки подшит кривовато, и надо срочно перетянуть весь диван.

Но в последний момент, буквально вчера я велела ему сделать небольшой подиум для музыкантов. На пирах они играли в середине зала, а то и вовсе гуляли между столами. А такой разброд и шатание среди музыкантов мне не нравились совершенно. И я решила, что небольшая сцена в углу бальной залы, которую им категорически запретила покидать, наведут порядок.

Чтобы мастер под шумок не взялся править кресла и диваны, я посадила рядом своего телохранителя. Теперь оба поглядывали на меня насупившись от обиды. Один из-за того, что я ему не доверяю, а второй — из боязни, что Михаил Андреевич увидит и ему попадет.

А еще я посетила Евстигнея. И велела ему наварить желудочных отваров. А то вдруг любителям поесть, таким, как граф Гурьев, плохо станет? Нужно быть наготове.

К вечеру, убедившись, что служанки чисто вымели стружки из бальной залы, что поварята вовремя начали сервировку столов, что музыканты не напились, и явились на работу полным составом, я помчалась собираться на бал сама.

Если в прошлый раз мне было все равно, что надевать на себя, то сегодня я постаралась. Шикарное платье, самые дорогие украшения — все должно было подчеркнуть мой статус хозяйки замка и всего поместья.

Мы с женихом вместе встречали гостей, которых громко объявлял дворецкий, коротко объясняли, где что находится и каковы порядки на нашем празднестве. Вот тут я пожалела, что не озаботилась чем-то вроде программки для каждого гостя. Слишком много было вопросов. Не все, вообще, понимали, что мы от них хотим. Но ничего, в следующий раз я обязательно исправлю эту ошибку.

Первыми в бальную залу заявились граф Гурьев с супругой. Граф сиял, как начищенный золотой:

- Господин барон, - улыбался он, - я так благодарен вашей слишком юной невесте, - он обозначил легкий поклон, - за то, что вы уволили кухарку... И хочу предупредить, что ни за что не верну ее обратно. Вы были правы, Нюра — сокровище, но теперь моего замка.

Он довольно рассмеялся, и продолжил наставительным тоном:

- Мой вам совет, юноша, никогда не слушайте советов женщины, если они касаются еды, питья и денег. Эти прекрасные создания совершенно ничего не понимают ни в первом, ни во втором, ни, тем более, в третьем...

Он довольно расхохотался, а я еле сдержалась, чтобы не ответить.

- Ну, что вы, господин граф, - мой жених едва заметно сжал мой локоть, как бы давая понять, что он на моей стороне, - я целиком и полностью доверяю своей невесте. Если Мария Львовна захотела уволить кухарку, то только потому, что нашла повара, способного сотворить шедевр. И сегодня вы сможете оценить его мастерство. Проходите к столу...

- Ну-ну, - ехидно произнес граф, - посмотрим...

Следом пошли другие гости, и, хотя, мне страшно любопытно было спросить, как там граф и все остальные оценили моего шеф-повара и мастера мебельщика, но отвлечься не было никакой возможности.

А то, что за спиной я слышала ахи, охи, стоны и другие возгласы, делало желание обернуться просто нестерпимым. Но приглашенные повалили так плотно, что последних дворецкий объявлял скороговоркой. Но всем было все равно. Толпа на входе тянула шеи, пытаясь разглядеть, что же происходит там, в бальной зале. Почему никто не танцует, несмотря на то, что музыка играет. И где, вообще, музыканты...

Наконец, мы закончили приветственные мероприятия и вошли в залу. Танцы были забыты напрочь. Все гости разбились на две группы, большая из которых крутилась вокруг накрытых столов, а меньшая тестировала кресла и диваны. Все просто забыли мои слова о том, что можно взять в тарелку еду и поесть сидя на диване под неспешную беседу.

Заметив, что мы освободились, часть гостей кинулась к нам выразить свой восторг и поинтересоваться, откуда у нас столько новинок.

Бал не удался.

Какие танцы, когда на столах невиданная и умопомрачительная еда? Графа Гурьева вынесли к лекарю на руках, он так переел, что ему было необходимо промывание желудка.

А за право сидеть на мягких диванах и креслах, завязалась такая нешуточная борьба, что пару раз дело дошло до дуэли. Но вопреки обыкновению, никому не было интересно, что же победит в драке. И дуэлянты отправились на двор в одиночестве.

Спасибо, Господу Богу, обошлось без тяжелых травм. Пара незначительных порезов, которые сбившийся с ног Евстигней по-быстрому обработал и перевязал.

Народ не расходился до тех пор, пока все не было съедено. Диванчики засидели так, что шерсть смялась, и сиденья превратились в плоские блины.

А я чуть не плакала. Нет, ну как же обидно! Я так старалась, планировала бал, а получилась какая-то рекламная акция. Мой повар получил десятки приглашений на работу, а мастер набрал заказов на пару десятков лет вперед.

Хорошо, что наученная Пронькой, я буквально пару дней назад заключила с обоими новые трудовые договора сроком на десять лет. Теперь, если они захотят уйти раньше, им придется выплачивать мне такую неустойку, что они всю жизнь будут работать на эту плату.

Но радость от собственной предусмотрительности не могла исправить плохое настроение от проваленного бала.

- Мария Львовна, - жених мягко улыбался, глядя на расстроенную меня, - не стоит так сильно переживать из-за бала. У нас еще два вечера впереди, люди потихоньку привыкнут к вашим новинкам, и мы еще успеем потанцевать.

- Дело вовсе не в танцах, - мне было досадно, что даже он не понял причину моего огорчения, - дело в другом...

Я замолчала, пытаясь обозначить то, что чувствовала. Я ведь столько старалась... готовилась... а никому не нужно было ничего. А жених вдруг осторожно потянул меня к себе, обнял, прижал и зашептал на ухо, разгоняя по телу мурашки:

- Если вы о подготовке к балу, то я оценил. Вы стали такая взрослая, Мария Львовна, настоящая хозяйка поместья и, - он запнулся, но почти сразу продолжил, - моего сердца.

- Михаил Андреевич, - ахнула я. Мое собственное сердце застучало так быстро, что виски запульсировали болью, а легкие отказались дышать. И я бы, наверное, упала, но он поддержал меня, невольно прижимая к себе сильнее. Я замолчала, ожидая продолжения. Так хотелось услышать из его уст те самые главные слова...

Но он заговорил о чем-то другом:

- Мария Львовна, прежде чем, - он шумно сглотнул, словно лишая эти слова права быть произнесенными, - я должен познакомить вас кое с кем... Давайте после бала съездим ко мне в поместье... мне кажется... я очень надеюсь, что вы будете рады...