Нянька, услышав мои слова, аж подпрыгнула, вытаращила на меня круглые, с блюдца глаза и не сразу обрела дар речи:

- Господь с тобой, Марусенька! - взвизгнула она и перекрестилась, обозначив спираль, - да что ты такое говоришь?! Да как тебе такое в голову-то пришло?! Чтоб папенька тебя да за родного брата сосватал?!

Она еще что-то говорила, возмущаясь моей фантазией, а я откинулась на подушки с облегчением рассмеялась. Вот уж точно, какая глупость мне в голову пришла... чтоб папенька да меня замуж выдал за возможного брата...

- А ты уверена?

- Марусенька, - заворчала недовольно нянька, - уж не знаю, что ты там себе напридумывала, но папенька ваш с госпожой баронессой были добрыми соседями. И забудь все эти грязные сплетни, папенька твой чистейшей души человек...

- Мама-Васка, - вздохнула я, - я уже не ребенок. И прекрасно знаю, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. И я совершенно точно помню, что в тот день когда разбилась кукла, мой папенька и госпожа баронесса не книжки в гостиной вслух читали. И я отлично помню, как она просила моего папеньку оплатить учителей для Мишеньки. И что я должна была подумать?

Нянька тяжело вздохнула, и села на край постели... нахмурилась и пожевала губу, словно оценивая может ли она открыть мне правду, или я еще до нее не доросла. А потом начала рассказывать

За несколько лет до моего рождения приехала беременная баронесса Строганова в поместье своего мужа. Поговаривали, поймал ее господин барон то ли с садовником, то ли с конюхом... И так осерчал, что велел ей убираться с глаз долой. Хотел и от ребенка оказаться, да упала ему в ноги супружница неверная и Господом Богом поклялась, что сына от него зачала.

- Поместье показалось баронессе слишком убогим. Ну, еще бы, после королевского дворца-то, - мама-Васка фыркнула, - отец-то твоего жениха у его величества на хорошем счету. При должности и милости королевской.

Первое время жила баронесса Строганова тихо и мирно, носа из поместья не высовывая. А как ребенка родила, так начала потихоньку в свет выезжать, с соседями знакомиться. Слухи разные ходили про ее похождения, но никто и никогда ее ни с кем не видел.

Однажды, на каком-то пиру, баронесса повстречала моего папеньку. И вскружила голову. Да так, что забыл он про жену молодую.

Маменька, узнав об измене мужа, решила ребенка родить, мол, дитя вернет супруга в лоно семьи. И сначала все так и вышло. Лев Алексеевич забыл про свою любовницу и все время проводил дома, с женой. Он был так счастлив, а потом маменьке стало хуже. Она день ото дня слабела, и целыми днями не вставала с постели.

Папенька сбился с ног, таская к жене докторов, но ничего не помогало. Роды начались намного раньше срока. Маменька успела только один раз обнять меня и подарить всего один поцелуй сразу, как только я родилась. А потом умерла.

Мама-Васка тогда работала в замке, коров доила. Мужа у нее не было, и ребенка своего нагуляла от столяра. Думала он женится, а тот только посмеялся над молодой женщиной. И когда господин барон пришел к ней с просьбой позаботиться о новорожденной баронессе, ни секунды не раздумывала.

- Ты была такая крошечная, - плакала мама-Васка, - против моего сыночка в половину. Я помню, как впервые взяла тебя на руки. А ты глазки открыла и так на меня посмотрела, что сердце у меня в груди перевернулось. Полюбила я тебя в тот же миг, как дочь родную...

Мой молочный братец прожил не долго. Помер от какой-то детской болячки. А я снова выжила.

Господин барон, потеряв жену, не находил себе места. И соседка-баронесса взялась его утешать. И так хорошо утешила, что переехала к нам в дом сразу после обязательного годового траура.

Шло время. Госпожа баронесса прижилась в замке и чувствовала себя хозяйкой. И все было прекрасно до того самого дня поздней осенью, когда дети, я и Мишенька, не сбежали из замка к реке. И провалились под первый тонкий лед.

Мишенька был старше, и смог вылезти. Но вот вытащить меня уже не смог. Не хватило сил. Пока он добежал до замка, пока прибежали люди...

Меня спасли, но я так больше и не пришла в себя. Черный жар унес мою душу.

А между господином бароном и любовницей словно пробежала черная кошка. Папенька ни с того ни сего вызверился и выставил баронессу за дверь в чем была. Они уехали из замка в тот же день. И больше мой папенька никогда про нее не вспоминал.

- Она, Марусенька, не плохая в общем-то женщина оказалась. Много глупости по молодости наделала, но кто ж не без греха-то... Все мечтала, что Мишенька вырастет и женится на тебе. Померла, когда мальчишке пятнадцать исполнилось. Простудилась сильно. Папенька ваш тогда напился... но на похороны не пошел...

А через три года приехал нему молодой барон Строганов Михаил Андреевич попросить моей руки. Но папенька с негодованием выгнал его, пообещав спустить собак, если еще раз увидит наглеца рядом с замком.

Но тот приехал еще через год. А потом еще и еще... до тех пор, пока однажды, практически перед самой смертью, мой папенька не дал своего согласия.

- Очень Михаил Андреевич маменьку любил... Так плакал, когда хоронили... Я-то не была, но люди говорят, - мама-Васка вытерла слезы и всхлипнула, - хороший тебе жених достался...

Утро настало незаметно. Солнце медленно поднялось над горизонтом разгоняя сумрак в моих покоях. Спозаранку загомонили слуги во дворе замка, начиная работу, но голоса едва доносились до нашей части замка.

Пора было вставать и мне тоже. Сегодня бал, и мне нужно лично удостовериться, что все будет сделано идеально.

Весь день я носилась, как угорелая. Мне все время казалось, что я что-то упускаю. И я снова и снова перепроверяла как идут дела на кухне и в бальной зале.

А там заканчивались последние приготовления. Кухня, заполненная клубами пара, шипением разогретого масла, шепотом ножей, нарезающих мясо и овощи, выглядела как поле битвы, а мой шеф-повар, как полководец, отправляющий отряды воинов в самую гущу боя.

- Госпожа баронесса, не извольте беспокоиться. Мы все успеваем. Завтрак уже готов, заготовки на обед закончены, сейчас полным ходом готовим вечернее меню, - поклонился он и смущенно улыбнулся, он так и не привык к своей высокой должности, и каждый раз немного терялся, когда приходилось общаться со мной или моим женихом.

- Хорошо, если будет нужно, ты можешь забрать себе в помощь треть горничных. Они вполне способны мыть посуду. Я уже предупредила их, что заплачу за эту работу отдельно, так что не откажутся, - кивнула я. И, полюбовавшись мешками под глазами не спавших всю ночь поваров и поварят, громко, стараясь перекричать кухонный шум, обратилась ко всем, - Я знаю, вы все трудились всю ночь! И впереди вас ждут три дня тяжелой работы. Но я гарантирую вам двойную оплату за четыре дня и напоминаю, что сразу после отъезда гостей у всех работников кухни будет два выходных. Но сейчас не подведите меня. Хорошо?