врача успокоил бы даже Алесю, если бы она уже не была спокойна. – Ничего не надо совать. А то он зубы себе поломает, и они попадут в дыхательные пути. Задохнется. Не волнуйтесь, пожалуйста. Всё уже, всё.

Припадок действительно заканчивался – конвульсии становились слабее, голову удерживать стало проще. Еще через минуту лежащий открыл глаза. Врач помог ему сесть.

– Ну-ка, опирайтесь на меня, – сказал он. – Вот так, за плечо держитесь. К решетке давайте прислонимся.

Подошли еще два человека, помогли мужчине в гавайской рубашке подняться на ноги и дойти до невысокой решетки, огораживающей серый массивный пятиэтажный дом. Кто-то поставил раскладной стульчик, и больной сел на него, виновато сказав столпившимся вокруг людям:

– Ноги слабые. Пять минут. Потом нормально будет.

– Отдыхайте, – сказал врач. – Не волнуйтесь, я буду с вами.

К решетке была прикреплена табличка.

– Музей-квартира Мейерхольда, – громко прочитала девочка лет семи. – Пап, а что такое мейерхольд?

– Мало того что отдохнуть не дают в субботу, гомонят под окнами, так еще детей с собой таскают, эпилептиков! – недовольно проговорила дама в розовом платье. – А потом недовольны – бьют их, видите ли!

– Логика где? – поинтересовался долговязый и нескладный девочкин папа. – Эпилептиков и детей, по-вашему, нужно бить?

– Дома нужно сидеть, – отрубила дама. – Ну чего вам не хватает, а? Какое ваше дело до выборов? Без вас разберутся! Живем как сыр в масле, всё есть…

– С виду вы цивилизованный человек, а такая пещерная дремучесть!

– А такие, как вы, вечно всем недовольны!

Девчонка в джинсах с дырками навела на Алесю айфон и спросила:

– Вы видели, что произошло? Прокомментируете? У меня канал на Ютюбе.

– Ой, нет! – воскликнула Алеся. – Не надо меня снимать!

Это восклицание прозвучало, наверное, так жалобно, что врач, все еще стоящий рядом, сказал ей:

– Вы идите, я правда с ним побуду, пока «Скорая» приедет.

И одновременно с его словами к ним подбежала запыхавшаяся женщина.

– Сеня! – вскрикнула она. – Ты же мне обещал! Куда тебя… Куда тебе!..

Она схватила мужчину в гавайской рубашке за руку, как будто он был маленьким мальчиком, пытавшимся убежать от мамы. По возрасту, правда, в мамы она ему не годилась, скорее в жены или в сестры, может.

– Да никуда я!.. – стал оправдываться он. – Из подъезда только вышел.

– И приступ, и приступ!

– Ну что – приступ, что – приступ? Мог и дома случиться.

– Вот и пошли домой!

– Вы все-таки дождитесь «Скорую», – сказал врач. – Пусть осмотрят.

– Без вас разберемся! – отрезала она. – Пойдем, Сеня.

Она пошла к подъезду.

– Я знаю, где они живут, – сказала женщина, которая советовала сунуть Сене в рот ложку. – Врачей подожду и к ним отправлю.

Сеня поднялся со складного стула и послушно побрел за своей женой или сестрой. Вид у него был потерянный.

Алеся поняла, что точно такой же вид сейчас и у нее – растерянный, потерянный, опустошенный. Черные космонавты уже ушли из переулка. Наверное, переместились на Тверскую, на бульвары, еще куда-нибудь. Людей вокруг тоже стало меньше. Кто-то входил в кафе, кто-то выходил из маленького магазинчика, на вывеске которого было изображено что-то непонятное и смешное…

Но все, что случилось здесь несколько минут назад, не уходило из Алесиного сознания. Молодое, простое лицо парня, который избивает дубинкой лежащего немолодого человека… Как такое может быть?! Она огляделась, будто кто-то должен был ответить ей на этот вопрос. Как такое может творить обычный парень в обычном мирном городе, это что, считается нормальным?!

– Это никогда не будет считаться нормальным.

Услышав эти слова, она поняла, что думает вслух. Врач протянул ей сумочку, которую она подкладывала под голову больному во время приступа.

– Спасибо, – сказала Алеся.

– Не за что.

– Извините, – зачем-то добавила она.

– За что?

– Говорю что думаю.

– Разве это плохо?

– Нет. Наверное, нет. Я не знаю.

Он всмотрелся в нее повнимательнее и спросил:

– Вы далеко живете?

Алеся огляделась, как будто забыла, где живет, и пыталась сориентироваться.

– Позвольте, я вас провожу, – не дождавшись от нее ответа, сказал врач.

Она машинально кивнула и так же машинально пошла вслед за ним вниз по переулку. По Брюсову переулку, наконец прочитала на табличке.

Глава 3

Шли молча. Алеся держала сумочку перед собой, словно боялась, что выхватят из рук. То есть не боялась, конечно, а просто забыла повесить ее на плечо. Когда заметила это, остановилась и проговорила:

– Вы меня в самом деле извините, пожалуйста. Я… не знаю, что со мной такое…

Холодный пот ручьем лился у нее по спине, руки дрожали.

– Вы испуганы, – сказал он. – Это естественно. Нормальный человек и должен испугаться, увидев такой разгул зла.

– Но вы же не испугались.

И от его тона, и еще более от смысла его слов Алесе стало как-то полегче. И даже интересно стало: а как он догадался о ее испуге? Ей-то, наоборот, показалось, что она успокоилась, когда пришлось оказывать помощь больному. Может, только показалось, конечно.

– Может, и я испугался, откуда вы знаете, – пожал плечами он.

– По вам не заметно.

Он из таких людей, по которым никогда не поймешь, что у них внутри происходит. Борис был таким человеком, поэтому Алеся с юных лет научилась их распознавать, хотя не считала, что обладает какой-то особой проницательностью.

– Меня зовут Женя, – сказал он.

Алеся назвалась тоже. Он не стал расспрашивать, почему у нее такое имя и откуда она приехала в Москву. Наверное,