Фонарщик перетащил лестницу дальше от здания управления, превратился в неясный силуэт, а господин Бош все не двигался с места. Пальцы его приросли к мраморной плите подоконника, взгляд давно ничего не видел.

Та девушка, она поверила ему, доверилась, а он… Нетрудно догадаться, что попытается сделать сердобольная Шарлотта, Гийом обязан оставить ее. Любила ли она его? Нет. Только эта убежденность вселяла спокойствие в сердце, иначе господин Бош давно утонул бы в темной пучине. Любил ли он ее? Тоже нет, но страстно хотел уберечь от проклятия зеркала. В клуб Гийом сходит сам, пора преодолеть еще один страх, признать себя таким же ненормальным, как Ануш и прочие обитатели оборотной стороны ночи.

Подвинув стопку архивных дел, господин Бош взялся за перьевую ручку. Слова не шли, то выходили слишком эмоциональными, то, наоборот, сухими. Наконец ему удалось найти золотую середину. «Мадемуазель, – скрипело по бумаге железное перо, – я крайне сожалею о причиненной боли. Я не желал вас расстроить и нижайше прошу забыть нелепицу, которую сказал по причине нездоровья. Не пугайтесь, виной всему обычная усталость, иногда она туманит разум, вызывает нелепые видения. Так же заклинаю вас ничего не предпринимать до моего возвращения и не выходить из дома даже с сопровождающим. Надеюсь, моя просьба не доставит вам беспокойства. Вместе с этой запиской посылаю визитку своего секретаря, к которому вы сможете обратиться по вопросам бала». Осталась только подпись, но начальник полиции вывел вместо нее инициалы. «Искренне ваш» казалось нелепым, «с уважением» – слишком официальным. Положив записку в конверт и добавив туда нужную визитку, Гийом позвонил в колокольчик и отослал все по домашнему адресу. Теперь можно вернуться к работе.

Рассеянно проведя пальцем по пыльным папкам, господин Бош задумался. Не стоило ли наведаться в клуб сегодня же? Ануш не стала бы предлагать обычную прогулку, выходит, она подозревала, членам сообщества нечисти известно о несостоявшихся похитителях, а, может, и человеке с тростью, которого, после долгих раздумий, Гийом связал с преступниками. Он впервые задумался, не опрометчиво ли принял на работу вампиршу. Ему не нравилось ее любопытство. «Не сейчас!» – господин Бош усилием воли вернул себя к кипе бумаг. Их следовало просмотреть и вынести резолюцию. А затем вновь погрузиться в прошлое. Гийом словно заново проживал годы своей службы, медленно продвигался от одного дела к другому, чтобы найти зацепку. Он знал, она отыщется, нужно только лучше искать.

Записка господина Боша Шарлотту не застала, она разминулась с ней на пару часов.

Девушка вернулась домой в растрепанных чувствах. Первым порывом действительно было разбить зеркало, но дверь в кабинет оказалась заперта, а ключ отчего-то раз за разом застревал в замке. Отчаявшись попасть внутрь, Шарлотта позвала Ануш и попросила адрес клуба. Экономка все равно не смогла бы заниматься рутинными домашними делами, все существо ее требовало действия.

– Сами вы его не найдете, да и просто так, с улицы, туда не пускают, – покачала головой горничная.

– Так проводи меня! – едва не сорвалась на крик девушка.

Стало безумно стыдно. Экономка обязана держать лицо перед слугами, а Шарлотта повела себя словно базарная торговка. Основа ее профессии – вежливость и уважение, домоправительница подает пример остальным.

Ануш задумалась и неуверенно предложила:

– Сегодня вечером можно. Хозяин вернется поздно, мы обе сможем отлучиться, мадемуазель.

Что верно, то верно, интересы господина Боша превыше всего.

– Во сколько открываются двери клуба?

Девушка слышала, подобные заведения работали только по ночам.

– В десять вечера, мадемуазель. Мы вынуждены прятаться, – виновато улыбнулась горничная, – у многих хорошая работа, нельзя, чтобы кто-то догадался о существовании клуба.

– Но я ведь о нем знаю, – парировала Шарлотта. – И хозяева непременно заинтересуются ночными прогулками слуг.

Ануш широко улыбнулась и заверила:

– Ночь надежно скрывает от посторонних глаз. Все убеждены, что мы ночуем дома. А если вдруг, всегда можно прийти в свободный день, переночевать и благополучно вернуться на работу с утра.

В десять вечера – как долго ждать! Шарлотта сойдет с ума, пока стрелки достигнут нужной цифры. Она украдкой взглянула на Ануш. Горничная все так же, скромно сложив руки на переднике, стояла рядом. Станет ли она помогать, ведь экономка недолюбливала ее.

– Послушай, Ануш, – решилась девушка, – а нельзя попасть в клуб раньше? Мне хватило бы разговора с распорядителем. Если он не знает того человека, вряд ли с ним знакомы остальные.

Горничная задумалась. Лоб пересекла продольная морщинка, нарушив образ идеальной вечной молодости.

– Сегодня четверг… Если только зайти в кабаре «Три красотки». Жофрей приходит к четырем, наблюдает за репетицией представления. Но там не место для порядочных женщин, – предупредила Ануш.

– Мы же отправимся туда не ночью, – возразила Шарлотта.

Прежде ей не приходилось бывать в кабаре и прочих злачных заведениях, в которых полуголые женщины соседствовали с выпивкой и опиумом. Девушка слышала страшные рассказы о разврате и убийствах за плотными малиновыми занавесями и десятой дорогой обходила единственный в Девере кафешантан. Но ведь все непотребства творились по ночам, когда заведения наполняли посетители, а сейчас день, никого, кроме танцовщиц и прочего персонала нет.

– Тогда я доделаю уборку и провожу вас. Отсюда далеко, лучше взять экипаж. И хорошо бы извозчик подождал вас, мадемуазель.

Ануш так тревожилась за нее, даже странно. Неужели авторитет Гийома столь велик, что перевешивает личные отношения. И отчего же сегодня ключ не подошел к замку, что с ним случилось?

– А ты? – задала резонный вопрос экономка.

– Останусь, с вашего позволения. Только… – горничная замялась. – Только вы не пугайтесь, когда Жофрея увидите. Он солнца не переносит, поэтому устроился в кабаре.

– Тоже вампир? – поежилась Шарлотта.

– Нет, бес.

Час от часу не лучше! Скоро девушка познакомится со всей нечистью из сказок и алтарных картин.

Подтвердив свое желание повидаться с Жофреем, бессменным председателем клуба потусторонних существ Розберга, Шарлотта засела за амбарные книги. Цифры призваны были успокоить девушку, вернуть способность мыслить здраво. Щелкали счеты, пальцы гоняли черные и белые костяшки. В двух колонках росли столбики цифр. Отгоняя мысли о зеркале, экономка кое-как свела баланс на наделю, на большее ее не хватило. Когда в комнату робко заглянула Ануш, она жутко обрадовалась и с чистой совестью захлопнула книгу.

Одевшись максимально скромно, пряча лица от прохожих, девушки дошли до ближайшей биржи извозчиков. С возницей договаривалась Ануш.

– Все в порядке, – кивнула она, обернувшись к поджидавшей неподалеку Шарлотте. – Дорогу туда я оплачу, обратно уж вы, сами, мадемуазель.