Недопустимо подниматься до уровня хозяев, всегда нужно помнить свое место. И вдвойне подозрительно, если с тобой вдруг начинают общаться на равных.

– Так отчего вы не пришли сюда как экономка?

Вопрос прозвучал без издевки, но уложил Шарлотту на обе лопатки. Она сначала побледнела, затем покраснела и нервно стиснула ридикюль – как хорошо, когда есть чем занять руки! Как хозяин мог заметить? Но ведь, собираясь в департамент, Шарлотта жаждала его внимания, почему же теперь смущалась?

– Оставим самобичевание. Я не отношусь к вам как к экономке.

– А как же?

К горлу подступила удушливая волна, желудок сковал спазм. Девушку обуял страх, словно она вновь стояла на той поляне и отчаянно закрывалась руками от Мишеля. Неужели метаморфоза повторялась, и милый, приятный мужчина превращался в чудовище?

– Как к человеку.

Легкое пожатие запястья вернуло Шарлотту к действительности, вырвало из пучины панического страха. Она снова смогла дышать, воспринимать окружающий мир и обнаружила, что стоит посреди длинного проходного кабинета, и все, абсолютно все смотрят на нее. Прежняя Шарлотта бы покрылась пятнами и сбежала, нынешняя осталась стоять, понимая, бегством сделает только хуже.

– Воды? – услужливо предложил Гийом и недовольно зыркнул на ближайшего клерка. – Следовало бы иногда проветривать помещение!

– Нет, спасибо, мне уже лучше, минутная дурнота.

Девушка улыбнулась, и господин Бош отпустил ее руку. Он без слов понял молчаливую просьбу. Шарлотте требовалось немного времени, чтобы прийти в себя.

– То есть вы не считаете слуг людьми? – Экономка вернулась к прежнему разговору, повернув его в немного другую плоскость.

– Я не считаю, что данный вопрос следует обсуждать здесь.

Шарлотта кивнула. Она совсем забыла, где они находятся. Безусловно, следует хотя бы выйти на улицу.

– Предпочитаете вино или кофе? – поинтересовался Гийом, когда они спустились в холл.

Он снова взял ее под руку. Девушка не возражала. Она полностью владела собой и недоумевала, чего испугалась наверху. Господин Бош не заслуживал подобного обращения, если он хвалил, то делал это искренне, а не из желания затащить в постель. Пора выбросить шевалье Гадара из головы, недопустимо позволять его грязному поступку управлять ее жизнью.

– Кофе, с вашего позволения. Вы сами говорили, что очень заняты.

С кофе все выглядит пристойно, никто ничего не скажет, когда как дама, выпивающая со спутником в середине дня, непременно состоит с ним в интимных отношениях.

Гийом кивнул.

– Рад, что наши мысли совпадают.

Оказавшись на воздухе, господин Бош свернул на одну из улочек, лучами отходивших от площади. Его целью было отделанное черным деревом кафе с незамысловатой вывеской. Летом перед заведением ставили столики, теперь их заменяли два ящика с лавандой. Несмотря на прохладную погоду, приятный аромат все еще витал в воздухе, привлекая посетителей в кафе с одноименным названием. Шарлотта с улыбкой подумала, что Гийома тоже привел сюда именно запах.

Звякнул колокольчик, впустив их в уютный теплый мир. В корзинах на открытых витринах лежала всевозможная сдоба. По другую руку расположились подносы с пирожными и макарунами. За спиной улыбчивого баристы хранились разнообразные виды чая и кофе – маленький рай для гурмана.

– Располагайтесь!

Господин Бош принял у спутницы пальто и разделся сам.

Девушка выбрала столик у окна. Официантка в идеально белом переднике с такой же ослепительной и, главное, искренней улыбкой подала меню. Шарлотта раздумывала, с чего бы начать, когда ее взгляд случайно упал на улицу. В следующий миг из-под девушки словно выбили стул, а еда потеряла вкус и цвет. Там, возле входа в кафе, стоял Мишель Гадар! Шарлотта не могла ошибиться, она узнала бы бывшего поклонника из сотен тысяч. Все тот же модник, все так же красив, только теперь до брезгливости. Хотелось умыться, чтобы выбросить из головы его образ.

– Что случилось?

Заметив, как девушка напряглась, до побелевших костяшек стиснула папку меню, Гийом обернулся и посмотрел на того, кто привлек внимание Шарлотты. Губы господина Боша сжались в тонкую линию, лицо искривил гнев. Он положил салфетку на стол и быстро направился к выходу:

– Простите, мадемуазель, я на пару минут.

Сообразив, чем все закончится, девушка кинулась следом и остановила нанимателя у самой двери.

– Не надо! – взмолилась она и, нарушая приличия, стиснула его руку, стремясь удержать. – Он того не стоит.

Шарлотта понимала, нужно отпустить Гийома, отойти, извиниться, но она не могла, стояла и увлажнившимися глазами смотрела на него. Зрачки от страха и беспокойства почти вытеснили радужку, губы подрагивали. Лицо ее словно вылиняло, осталась только болезненная бледность. Девушку не удивило, что господин Бош узнал Мишеля. В конце концов, он наводил о нем справки, да и вряд ли случайный мужчина мог так напугать Шарлотту. Она хотела только одного – не позволить хозяину запятнать свою репутацию. Если он забыл, то экономка помнила о неизвестном, жаждавшем втоптать Гийома в грязь. Публичное выяснение отношений с шевалье сыграло бы ему на руку.

– Пора покончить с призраками, Шарлотта. – Господин Бош мягко разжал ее пальцы. – Вы правильно заметили, шевалье не стоит того, чтобы причинять вам боль.

Он нажал на ручку двери и вышел. Девушка осталась стоять у выхода, моля Всевышнего вразумить хозяина.

Звяканье колокольчика привлекло внимание Мишеля. Он обернулся и заметил Шарлотту. По лицу шевалье расплылась глумливая улыбка. Приняв Гийома за обычного посетителя, Мишель шагнул к двери со словами: «Попалась, стерва!» Выражение, с которым он их произнес, не сулило ничего хорошего. Однако господин Бош не позволил ему войти, оттеснил плечом.

– Месье! – возмутился шевалье, сверкнув глазами.

Он предпринял еще одну попытку войти, но она завершилась так же, как предыдущая. На этот раз Гийом толкнул его сильнее, не пытаясь списать все на случайность. Разъяренный Мишель ринулся в бой, но оказался на мостовой. Его цилиндр слетел с головы и, завертевшись юлой, угодил в лужу.

– Послушайте!.. – отряхнувшись, возмутился шевалье, но Гийом не позволил ему договорить.

– Не собираюсь.

Он ухватил Мишеля за грудки и легко, словно ребенка, приподнял под оханье толпы.

– Если ты еще раз приблизишься к ней, пристрелю. Не уедешь из города, станешь плести козни – упеку в тюрьму. Оттуда ты выйдешь без единого пенни. А теперь извинись и сделай вид, будто все шутка.

Если бы не мизансцена, со стороны казалось, будто Гийом беседует с другом – слишком невозмутимо и флегматично звучали его слова. Никакой агрессии ни в выражении лица, ни в жестах, только предельная сосредоточенность на лице шевалье. Тот тоже, громко сопя, в упор смотрел на противника и, видимо, что-то прочитал в его глазах, раз согласился на условия Гийома, не принял вызов. Правда, извиняться Мишель не стал, злобно зыркнул на стоявшую в дверях Шарлотту и сбежал, оставив в качестве трофея цилиндр. Гийом проводил его взглядом и, отряхнув руки, вернулся к спутнице.