«Ишь какой умный, — неодобрительно подумалаНадежда, — не на такую напал. Уж я-то тебя, голубчика, хорошо запомнила…»

— Вон там, через три ряда позади, газету читает, —сказала она Рите, — вы его знаете?

— В жизни не видела. — Рита пожала плечами.

— Вот такие дела, — начала Надежда после того, какстюардессы разнесли напитки. — Что же вы собираетесь делать?

— Искать сестру, а для этого проследить за Анной и ееребенком. Могу я предположить, что у них все идет по накатанным рельсам, тоесть операция разработана раз и навсегда?

— Вполне, — согласилась Надежда, — но зачемтогда вы пытались Анну предупредить?

— Слабость проявила, — призналась Рита. —Ведь идет как овца на заклание…

— Зря вы это, — решительно высказаласьНадежда, — только все дело испортили бы. Все равно она бы вам не поверилани на грош.

— Но почему?

— Да потому что перед ней светлая дорога жизниоткрылась! Ведь ее сладким французским пряником поманили, она решилась, думаласчастье свое за хвост ухватить. Ведь она костюм турецкий купила на последниеденьги!

— Ужас какой. — Рита поежилась, вспомнив прокостюм. — Вообще-то вы правы.

— Так что вам повезло, что на меня наткнулись, —нахально добавила Надежда. — Значит, проследим за Анной и ее чудовищем ваэропорту, потом хорошо бы узнать, в какой гостинице она остановится. Если унее путевка, то точно в гостиницу повезут.

Рита прекрасно знала, что Анна остановится в гостинице«Манифик» на улице Жерандо, так было написано в файле «Клиши», но решила этогопока Надежде не говорить.

После сытного обеда Надежда немного вздремнула. Рита жесидела без сна и в полном смятении думала, каким же образом этой настырнойтетке удалось вызвать ее на откровенность и заставить выложить такие вещи,которые она никогда в жизни не рассказала бы незнакомому человеку.

С летного поля они вошли в прозрачную трубу, внутри которойползла лента транспортера. Эта лента вознесла их в переплетении таких жепрозрачных труб на высоту небоскреба, где они вошли в огромный зал, бубликомохватывающий прозрачный кишечник чудовища, которое называется «аэропорт Шарльде Голль», и оказались в Вавилоне.

Вокруг гудела на тысяче языков разноцветная, разномастная,разнообразная толпа.

Черные, желтые, белые, красные люди разговаривали, смеялись,ссорились на английском и французском, немецком и японском, на арабском исуахили, на португальском и иврите.

Величественно шествовал арабский шейх в белоснежномпокрывале и черных очках, окидывая заботливым пастырским взглядом робкую стайкусвоих закамуфлированных жен, а навстречу ему шла толпа правоверных евреев, иотец в черной шляпе, длинном сюртуке и с вьющимися пейсами печально отчитывалза какую-то шалость свою уменьшенную копию — грустного десятилетнего мальчика вдлиннополом сюртучке, черной шляпе и с коротенькими пейсиками.

Весело переговариваясь, шагала группа солдат-миротворцев вформе ООН, белозубых, с огромными рюкзаками, и бритая наголо девушка в такой жеформе радостно хлопала по плечу чернокожего сержанта с такой силой, что томустоило труда удержаться на ногах.

Бежали ровной трусцой сухощавые миниатюрные бушмены,привыкшие сутками бегать по пустыне под палящим солнцем Африки и поэтомуразучившиеся медленно ходить.

Растерянно оглядывались пастухи — курды, неуютно чувствующиесебя вдали от родных гор, и казалось, что сейчас рядом с ними появятся с громкимблеянием отары овец.

Шептались в углу воинственные сикхи в белоснежных шелковыхкамзолах, с черными волосами, убранными под чалму, и страшными начерненнымизубами вампиров.

Шел, внимательный и напряженный, как следопыт индеец натропе войны, знаменитый российский режиссер и политик, катя перед собойогромную телегу с неимоверным количеством ящиков и коробок. Навстречу емуплелся настоящий индейский следопыт в полной боевой раскраске, пьяный в дым,размахивая полупустой бутылкой виски «Джек Дэниэлс».

Аккуратно ступая, чтобы не растоптать ненароком снующуювнизу мелкоту, двигалась команда чернокожих американских баскетболистов,стройных, белозубых и самоуверенных.

Робко пробирались среди идейно-чуждых толп, испуганно косясьна страшные соблазны капитализма, десятикратно проверенные на моральнуюстойкость туристы из Северной Кореи в одинаковых аккуратныхфренчах-маодзедунках с крошечными портретами вождя на левой стороне груди.

Во всем этом сумасшествии и вавилонском столпотворении, вовсем этом мелькании, мельтешений, во всем гуле и гомоне интернациональногодурдома Надежда Николаевна Лебедева пыталась не потерять из виду своихпопутчиков, точнее, тех из них, кто ее интересовал: девушку Риту, мать-одиночкус ребенком и подозрительного мужчину, так ловко меняющего внешность и явноимеющего во всем этом деле профессиональный интерес.

Быстро пройдя паспортный контроль (здесь все было сточностью до наоборот: симпатичная девушка в окошке, шлепнув в паспорт печать,мило улыбнулась Надежде и прощебетала по-французски что-то приветливое),Надежда Николаевна поймала свой чемодан, который катался на черной резиновойкарусели в ожидании хозяйки, и вышла к воротам, возле которых увидела девушку стабличкой «Турфирма Марко Поло»". Здесь она снова встретилась с Ритой, акогда их провели к автобусу, на котором должны были отвезти в гостиницу,Надежда увидела и второй объект своего внимания — мамашу с капризным ребенком.Должно быть, автобус развозил по гостиницам клиентов нескольких фирм.

Мальчишка опять ревел, требуя, чтобы ему немедленно купилиточно такую же игрушку, какую он видел у девочки в аэропорту, мать пыталась егоуспокоить. Автобус наконец тронулся, ребенка затошнило, и он замолчал.

Надежда села рядом с Ритой, они разложили на коленях планПарижа и пытались следить по нему за своим маршрутом. На улицах были пробки,автобус двигался очень медленно, но наконец на углу широкой улицыпутешественницы прочитали название «Бульвар Клиши». Рита ткнула карандашом вкарту и сказала:

— Вот мы где.

В это время автобус остановился и, к общей радостипассажиров, выпустил мамашу с ноющим ребенком. Рита с Надеждой переглянулись ипометили на плане место, где бульвар Клиши пересекался с маленькой улочкойЖерандо. Проехав всего несколько кварталов, автобус снова остановился, и девушка-сопровождающаяобъявила:

— Отель «Мондиаль».

Это была та самая гостиница, куда ехали Рита и Надежда.

Дамы подхватили чемоданы и выскочили на улицу.

— Париж! — мечтательно протянула Надежда, поставивчемодан на тротуар и оглядевшись. — Рита, ты осознаешь, что находишься вПариже?

— Я осознаю, что здесь нужно внимательно следить зачемоданами, — ответила практичная девушка, покосившись на толпящихсяпоодаль арабских подростков. — Давайте, Надежда Николаевна, занесем вещи вгостиницу, а уж потом будем глазеть по сторонам.