— Позовем, — перевел Матвею Свидерский. — Хотя я бы предпочел кого-то посильнее. Алмаз Григорьевич, как насчет старшей когорты?

— Все заняты, как и я, — поморщился Старов. — Я уже думал, кого можно попросить об услуге. Ли Сой сопровождает Хань Ши с корпусом боевых магов, он императора не оставит. Но я позвоню ему, а не ответит — свяжусь Зеркалом. Вдруг звезды встанут так, что он и сам сможет, и императора попросит. Хотя вряд ли, очень вряд ли… Черныша я сюда не пущу, Галя Лакторева до последнего будет сидеть над своими чертежами на магмеханическом заводе, ее трогать бесполезно, она разрабатывает и тестирует вооружение для нашей армии. Таис Инидис… Таис может откликнуться, у них на Маль-Серене сейчас спокойно. Она крайне неохотно уходит с острова, но мне не должна отказать. Поговорю утром с ней.

— Нужно учесть, что мы не можем расширять ментальный канал бесконечно, — напомнил Александр, усаживаясь в кресло. — И мощность давления наращивать в разы тоже нельзя. Сегодня нас было трое, и мы уже дошли до болевого предела. Даже если обезболить, обеспечим Ситникову ранний обширный инсульт.

Матвей побледнел и тоже опустился в кресло. Алмаз Григорьевич некоторое время рассматривал студента, словно размышляя, не стоит ли рискнуть, и, наконец, махнул рукой.

— Твоя правда, Саша. Нужно думать дальше.

— Может, — неуверенно вступил Матвей, — попробовать не через меня, а напрямую через Алину? Завтра утром? Я разговариваю с ней во время медосмотров, — пояснил он, — и у меня раньше иногда было ощущение, что она меня слышит. Дыхание становилось чаще, веки дергались… Мне кажется, — от всеобщего внимания на скулах выступили красные пятна, но тон стал тверже, — что, когда я сплю, у них день, и наоборот. Она спит, когда день у меня. Во всяком случае, я вижу ее глазами, только когда она бодрствует. Хотя это логично, да, — он снова стушевался. — Я до сих пор не понимаю, что я вижу — то, что происходит прямо сейчас, или воспоминания. Может, и то, и то.

— То есть информацию ментально передает Ситников, а мы усиливаем и держим канал, — снова перевел Александр.

— Да понял уж, — буркнул Дед. — Правильная идея, студент.

— Но ей ведь это не навредит? — настороженно поинтересовался Матвей. — Я не хотел бы, чтобы у нее болела голова, как у меня. Или случился инсульт.

— У тебя болела голова, потому что мы использовали твою связь с ментальным симбионтом как трубу, чтобы докричаться до него, — объяснил Старов скрипуче и погладил бороду, как бывало, когда он начинал урок. — Мы исходили из того, что у тебя уже есть устойчивая связь с принцессой в Нижнем мире, эдакая труба с односторонним движением. От ее высочества к тебе. И предполагали, что если эту трубу расширить, укрепить и сделать стабильной, то получится передать информацию в обратную сторону. Но твой мозг от перегрузки начал гнать кровь, расширять сосуды головы для компенсации, ибо не приспособлен работать на таких оборотах, попросту нет опыта, да и начинать надо с малого. С медитаций, расширяющих веществ… вон Александр Данилович тебя потом научит, если все выживем. Я не возьмусь, мне еще их компания надоесть успела, когда я ментальной связи и прорицанию обучал.

— Научу, — пообещал Алекс, усмехаясь. Наука Деда пригодилась и Максу, когда ему с помощью Марта и Вики удалось ментально докричаться до Александра в пещерах заговорщиков, и самому Алексу, когда он под присмотром Алмаза Григорьевича ловил в медитациях и дурмане видения будущих сражений с инсектоидами.

— А для воздействия на спящую принцессу «труба», чтобы дотянуться до нее, не нужна. Она уже здесь, рядом, к ней можно прикоснуться и передать напрямую. Но если твоя связь с принцессой в Нижнем мире — факт, то уверенности в том, что ее тело, которое осталось здесь, имеет связь с дар-тени, нет. Однако почему бы не попробовать? Поставить тебя на передачу, Макроута на усиление, как сегодня. Вдобавок, темное к темному, больше надежды, что откликнется.

Барон слушал про принцессу и ментальную связь с изумлением.

— Дальше Поляну, раз уж вы с ним сработаны. И нас на дальнейшее повышение мощности. Попробуем по нарастающей, сначала подключится Свидерский, потом я, затем Таис… если согласится. Она и мозговые ритмы поддержит, если… а впрочем, все хорошо.

«Если вдруг я что-то упустил и опасность коллапса есть», — говорил его взгляд, брошенный на Александра. Свидерский кивнул. Не стоит лишний раз нервировать Ситникова, он и так уже смотрит хмуро, что-то прикидывая.

— Это точно не опасно? — повторил студент веско и тяжело.

— Жить вообще опасно, — буркнул Старов желчно. — Никто и никому не выпишет гарантию на счастливый исход, молодой человек.

Семикурсник набычился сильнее.

— Матвей, — Александр поднялся. — В университете вас с первого курса учат тому, что нет безопасных занятий, есть степень контроля и защиты. Завтра и контроль, и защита будут самой высокой степени. Я вам обещаю. Мы будем отслеживать состояние ее высочества и мгновенно прервемся в случае даже малейшей опасности. Вас это успокаивает?

Матвей, поколебавшись, кивнул и тоже направился к столику с молоком. Взял кувшин, сел на софу рядом с Макроутом, протянул тому огромную ладонь.

— Раз уж ты копался в моей черепушке, давай знакомиться. Матвей.

— Дуглас, — тот с удивлением пожал руку.

— Ну слава богам, нежности закончились. Значит, встречаемся завтра утром в одиннадцать, — подытожил Алмаз Григорьевич. — Саша, ты останешься здесь?

— Да, не хочу тратить резерв на переход и возвращение. Поговорю с Вершининым на предмет доступа Поляны и разрешения на завтрашнюю операцию.

— Чертовы бюрократы, — презрительно высказался Дед.

— А вы? Пойдете на базу или здесь расположитесь?

— Пойду, — буркнул Алмаз. — Ты же знаешь, у меня там старый друже без присмотра оставлен… как бы не выдумал чего, он у меня большой выдумщик. Да и Таис нужно будет проводить сюда, она обхождение любит. К тому же, — он задумался, — у меня где-то был запасец дурмана. Если попробовать перед подключением расширить сознание…

— Давайте оставим это на крайний случай, — попросил Алекс. — У Ситникова нет опыта в работе с дурманом, можем получить обратный эффект.

— И снова ты прав, — Алмаз хмыкнул и направился к двери. — Ну что, молодежь, до завтра!

После разговора с