Верховное командование приняло все предосторожности, чтобы эти оперативные приготовления проводились в полной тайне и не оказались помехой дипломатическим переговорам.

В начале сентября флот начал общие приготовления к войне, включающие увеличение воздушных сил и реквизицию судов. (Монография № 160. Описание морских вооружений и приготовлений к войне. Часть III.) Оперативное соглашение между армией и флотом также начало постепенно кристаллизоваться.

Около 1 октября флот усилил внутренние боевые силы реквизированными судами и провел оборонительные приготовления против первоначального удара противника, а в середине октября Объединенный флот начал особую программу обучения, предназначенную завершить подготовку каждой группировки флота к выполнению назначенной ей задачи. (Монография № 160. Описание морских вооружений и приготовлений к войне. Часть III.)

20 октября оперативный план Императорского генерального штаба в основном был закончен, а его детали отработаны до той степени, когда они могли быть неофициально объявлены Объединенному флоту. (В отношении военных приготовлений флота и оперативного плана см. Главу IX и Монографию № 160. Описание морских вооружений и приготовлений к войне. Часть III.)

Поскольку «Основные принципы осуществления национальной политики Империи» были отменены с формированием кабинета Тодзио, было необходимо принять генеральное решение – будет ли Япония воевать или уступит требованиям Соединенных Штатов. До принятия такого решения невозможно было получить формальную санкцию Императора на оперативный план против Соединенных Штатов, Великобритании и Нидерландов, который выходил бы за рамки ежегодного оперативного плана. Поэтому 24 октября Объединенный флот получил указание считать оперативный план от 20-го числа неофициальным. На основании этого плана главнокомандующий Объединенным флотом начал подготовку проекта оперативного приказа.

Справиться с переходом от политической к военной стратегии оказалось для Японии исключительно трудным делом. Однако при ухудшении общей экономической ситуации, в том числе истощении запасов нефти и весьма слабых надеждах на их восполнение, она не могла бездействовать.

7 октября начальник Генерального штаба флота Нагано выразил начальнику Генерального штаба армии Сугияма нижеприведенное мнение. То же мнение он высказал на совместном заседании Императорского генерального штаба и японского правительства.

Это мнение было высказано до того, как 12 октября Коноэ провел совещание пяти министров в своей резиденции на окраине Токио. (См. Главу VI.) Начальник Генерального штаба флота изложил свою позицию перед начальником Генерального штаба армии, чтобы уточнить намерения армейского командования, поскольку армия в то время была готова взять на себя инициативу в принятии окончательного решения об отводе войск из Китая и начале войны на южных территориях.

Обстоятельства, приведшие к формированию кабинета Тодзио после отставки третьего кабинета Коноэ 17 октября 1941 года и совещания нового кабинета по поводу основных условиях мира или войны сразу после его формирования описаны в Главе VI. Заключения, к которым пришло совместное совещание Императорского генерального штаба и японского правительства с 23 по 30 октября, даны в Приложении № 29. Эти оценки стали основой национальной политики в ожидании начала войны, решение о котором было принято на совещании в присутствии Императора 5 ноября, и составили сущность японской «Оценки положения» непосредственно перед Тихоокеанской войной.

На совместном совещании 30 октября президент комиссии по планированию заявил, что если Япония собирается начать войну в начале декабря, то будет необходимо занять нефтяные месторождения южных территорий в течение четырех-пяти месяцев, чтобы получить достаточное количество нефти для продолжения борьбы. Даже если это будет сделано, то, учитывая нынешнее состояние запасов нефти у Японии и время, необходимое для восстановления производства южных месторождений, в течение некоторого периода снабжение Японии нефтью будет опасно низким. В случае если начало войны будет отложено до марта, то потребление нефти в течение этих четырех месяцев как для коммерческих целей, так и для военных приготовлений приведет к тому, что спрос превысит предложение к середине второго года войны и это сделает дальнейшие военные действия невозможными. Было рассчитано, что в зависимости от потребления нехватка авиационного топлива станет серьезной на втором или третьем году войны. Считалось, что потери судоходства могут быть компенсированы посредством реквизиции дополнительных судов[86].

Президент комиссии по планированию разъяснил также, что в настоящее время промышленность синтетического бензина не сможет производить различные типы требуемого жидкого топлива в сколько-нибудь значительном количестве.

Намеченное производство нефти в случае проведения операций на южных территориях составляло:

первый год 850 000 тонн

второй год 2 600 000 тонн

третий год 5 300 000 тонн

Учитывая потребление и производство, а также прибавляя к указанному выше количеству 8 400 000 тонн, хранившихся в метрополии Японии[87], общие запасы топлива составили бы:

в конце первого года 2 550 000 тонн

в конце второго года 150 000 тонн

в конце третьего года 700 000 тонн

Такие запасы едва позволяли Японии продолжать войну Общее количество авиационного топлива, запасенного армией и флотом к 1 декабря, составляло 1 110 000 тонн. Предполагалось, что для воздушных сил этого хватит, в зависимости от потребления, на два или три года.