Кстати, Раалу на днях признался, что окончательный выбор его брату придется делать прямо во время свадебного обряда. Я, разумеется, бравировала, когда затевала беседу с невестами, но факт состоит в том, что им действительно предстоит пройти еще одно, неизвестное мне, но по-настоящему последнее испытание, по его итогам и определится будущая владычица. И буквально сразу после этого состоится брачный ритуал, во время которого молодых свяжут нерушимыми узами, а затем на целые сутки предоставят самим себе.

Какая роль уготована в этом процессе мне, я, если честно, так до конца и не поняла. Повлиять на выбор владыки я, разумеется, не смогу – это даже оракулу не под силу. Но допустим, что обряд все-таки свершится, Таалу выберет себе пару, и я торжественно разолью по ритуальным чашам приворотное зелье, после которого головы у брачующихся очень быстро помутятся от страсти.

Какая роль в этом действе уготована ведьме-настоятельнице? Зачем им еще одно предсказание, которого не сумел или не пожелал дать оракул моранов? Определить день и час, наиболее благоприятные для зачатия наследника? Но тогда для чего понадобился любовный эликсир? Предсказать пол будущего ребенка? Но тогда почему владыка уверен, что это будет обязательно мальчик? Что, в правящем роду изначально не предусматривается возможность рождения девочек? Или это по каким-то причинам невозможно?

Наконец, меня сильно интересует, каким образом обряд сделает невесту невосприимчивой к энергии Смерти. Таалу – ее любимый сосуд, и даже если на время энергия уйдет к брату, то потом все равно вернется. И что тогда станет с новоявленной женой? Как она переживет беременность, если внутри ее тела девять месяцев будет находиться маленький разрушитель? Или же он примет в себя Смерть не сразу, а только после рождения? Но тогда каким образом владыка планирует защитить собственного сына от той силы, которой владеет сам?

Глубоко задумавшись, я не сразу сообразила, что кажущийся бесконечным тоннель наконец закончился, и мы оказались еще в одной небольшой пещере, по которой деловито сновали закованные в доспехи мораны.

Жарко здесь было просто неимоверно. Я даже в легком саалу вся взмокла и испытала массу неприятных ощущений, а «мураши» носились туда-сюда как угорелые, словно жара их нисколько не беспокоила. А еще здесь было до ужаса шумно. Перестук невидимых молотов стал заметно громче, а те размеренные, тяжелые удары, которые я слышала из коридора, сделались воистину оглушающими. После каждого такого удара содрогались стены и пол. В воздухе витала тончайшая взвесь каменной пыли. Настолько мелкая, что ее очень легко было не заметить, но до того едкая, что я тут же закашлялась, прикрывая руками лицо.

– Сюда, – рыкнул повелитель, властно втаскивая меня в какую-то дверь. Пыли здесь оказалось поменьше, да и шум слегка стих. Но моран, не дав мне возможности перевести дух, цапнул за руку и снова куда-то потащил. Сначала в какой-то узкий коридор, а затем – на такую же узкую и неимоверно длинную винтовую лестницу, взобраться на которую в такой духоте мне стоило немалого труда.

– Жди здесь, – отрывисто приказал владыка, когда мы выбрались на небольшую площадку, край которой был накрыт, словно куполом, радужно поблескивающим стеклом. После чего молча развернулся и ушел, не соизволив сообщить, куда, зачем и на какое время.

К счастью, на площадке было заметно прохладнее, чем внизу, так что в себя я пришла довольно быстро. А затем подошла к краю и стала с любопытством рассматривать открывшуюся взгляду картину.

Внизу простиралась гигантская, наполненная дымом пещера с закопченными сводами. Сквозь белесые клубы время от времени становились видны какие-то трубы и механизмы непонятного назначения, возле которых суетились облаченные в доспехи мораны. У дальней стены проступали очертания двух громадных чанов, в которых, подогреваемая пламенем в специальной печи, пузырилась некая субстанция, подозрительно похожая на жидкий металл. Причем в левом чане она имела насыщенно-черный цвет, в правом – напоминала расплавленное серебро. А снизу у каждой емкости имелось отверстие, через которое «жижа» попадала в проплавленный прямо в камне «водосток» и немного погодя исчезала внутри такого же громадного металлического ящика, где мерно бухал невидимый молот и при каждом ударе из специальных отверстий с громким шипением вырывались клубы белого пара.

Судя по тому, что к ящику вело два «водостока», а выходил всего один, именно в нем происходило смешивание жидкостей, благодаря чему на выходе пышущая жаром «жижа» приобретала насыщенно-серый цвет и становилась заметно более густой, чем в чанах. Потом она текла в соседнее помещение, и что там с ней происходило дальше, оставалось непонятным. Но, наверное, мое предположение о кузне не было лишено определенного смысла.

– Здесь мы получаем состав, которым покрываем свои доспехи, – внезапно раздалось у меня над самым ухом.

От неожиданности я ойкнула, дернулась всем телом, но сильные руки крепко обхватили меня за плечи и успокаивающе их сжали.

– Стой спокойно, – выдохнул в затылок повелитель. – Здесь и сейчас тебе ничего не грозит.

«Да? А когда будет грозить?!» – с перепугу чуть не брякнула я, но вдруг почувствовала горячее дыхание на шее и непроизвольно замерла.

Так. Что опять происходит?!

Моран жадно вдохнул мой запах и издал совершенно непереводимый горловой звук, смутно напоминающий кошачье урчание. После чего медленно выпрямился и снова едва слышно выдохнул:

– Что именно хотел отец, что нужно тебе показать?

У меня спина покрылась холодными мурашками.

– Н-не знаю. Он не уточнял.

– Тебе страшно? – вкрадчиво осведомился моран, подходя еще ближе.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и покачала головой, но в душе была вынуждена признать, что конкретно этот моран действует мне на нервы.

Если бы он просто пугал, все было бы нормально – я бы поняла, а потом, наверное, даже посмеялась, ибо запугивать белую ведьму бесполезно, а порой и вредно для жизни. Но близость Таалу заставляла меня волноваться, в его присутствии мое сердце непроизвольно начинало биться чаще, на щеках то и дело вспыхивал предательский румянец. И я, как ни старалась, не могла от этого избавиться. Не могла забыть. И каждый раз перед сном вспоминала его необычные глаза… и тот первый, самый долгий и пронзительный взгляд, который оказалось невозможно забыть.

Впрочем, повелителю об этом знать совсем не обязательно.

– Хорошо. Тогда смотри, – усмехнулся владыка Таалу, как нарочно, прижавшись ко мне сзади и заставив нервно сглотнуть. – Слева находится серебро, именно оно создает эффект зеркала по отношению к энергии Смерти. Справа – состав, который пока неизвестен в верхнем мире. Благодаря ему металл приобретает особую прочность. Но в обычном состоянии эти субстанции не смешиваются – так задумано природой. Однако если их предварительно разогреть до определенной температуры, а затем соединить под давлением, то сначала происходит взрыв…

В ящике снова что-то грохнуло, и из отверстий со свистом рванул белый пар.