К тому времени, как они подошли к верхним улицам, она так утомилась, что уже и злиться перестала. Ноги бы шли, да глаза не закрылись. Наблюдателей видно не было, но это ничего не значило. Мало ли, где они могут прятаться.

Со всей осторожностью, на которую способны уставшие люди, спутники подобрались к башне мадам Грюфон. Свет в окнах горел тревожным маяком.

— Как думаешь… — начала было Коринн, но вдруг дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и на крыльцо вылетела сама хозяйка. Баклажановый шарик волос съехал с ее затылка, устроившись на левом ухе, под кое-как запахнутым халатом домашнее платье.

— Лионель! Моя девочка! Моя дорогая девочка! — причитала она, вцепившись пальцами в собственное лицо. Красные пятна поползли по щекам. Опомнившись, женщина бросилась вниз, и едва не вырвала спящую из рук Ренара.

— Что все это значит? — визгливо заголосила соседка, тыкая пальцем в Коринн. — Почему какой-то некромант пришел и забрал мою дочь?! Он сказал, это все из-за тебя! Из-за тебя! Я не смогла ему помешать, он применил обездвиживание!

Ренар потянул Коринн за руку:

— Пойдем отсюда.

Она все стояла, не в силах вымолвить ни слова. Возмущение мадам Грюфон было понятным, но вместе с тем обидным до дрожи. Она ведь не хотела…Она ведь даже не предполагала, что так может случиться…

А зря, наверное? Может права соседка, не стоит Коринн здесь появляться. Вдруг еще кто-нибудь пострадает по ее вине.

Думать об этом было тяжело и мучительно. Коринн никак не могла понять, виновата она в том, что случилось или нет?.. и в конце концов решила, да, виновата. Нечего было оставаться покорной куклой в чужих руках. не думать, забыться в страхе. Повиноваться чужим решениям не размышляя о последствиях.

— Простите меня, — вымолвила она, обратив лицо к соседке. Бросила прощальный взгляд на так и не проснувшуюся Лионель, оттягивающую приятной тяжестью материнские руки. на темно-каштановые прядки, порхающие в ночном ветерке.

— Пойдем, — повторил Ренар. и Коринн дала увести себя прочь. в ушах еще долго стояли гневные возгласы рассерженной донельзя мадам Грюфон.

Они шли еще какое-то время, снова вниз, в глубину запутанных нижних улиц. Коринн далеко не сразу захотела узнать: куда, собственно? Все, о чем она могла думать — посидеть немного где-нибудь, прикрыть глаза. Совсем недолго. а дальше — дальше надо идти к Оппидуму и решать, как удобнее туда проникнуть.

— Ты сможешь узнать, где держат Таис?

— Нет, — покачал головой Ренар. — Если только она не позовет меня. Но боюсь, такого шанса ей не дадут. а тебя правда беспокоит ее судьба?

— Конечно, — удивилась Коринн, — это что, так странно? Девочка дорога мне. Как… как сестра. Я не могу оставить ее на растерзание этому напыщенному индюку Нику.

Она задрожала от возмущения, вспомнив его лицо. Лжец, предатель. на все готов, ради своей сомнительной власти. Ренар помолчал, будто подыскивая слова.

— Ты расскажешь, что произошло с тобой? — наконец выдавил он, — Таис кое о чем говорила мне, но она не знает всего. Я хотел бы понять, что здесь произошло, потому что сейчас я ничерта не понимаю.

Коринн прикинула так и эдак, может ли она доверить Крысолову свою историю. Или опять опрометчиво верит первому встречному, а он потом…

«Он хороший!» — возмутилась Таис в ее подсознании. «Да уж, лучше не придумаешь», — съязвила Коринн, припоминая руки на собственном горле. Но он спас ее вслед за этим, хотя и не мог увидеть в этом выгоды.

— Ладно, расскажу. Что смогу.

И она рассказала, все больше увлекаясь. Только о Николасе пришлось промолчать — клятва на крови связала горло, не давая произнести ни звука на запретную тему. Поглядев за ее муками рассказать о бывшем Губернаторе, Ренар кивнул, мол «понимаю».

— …И вот теперь я расплачиваюсь за свою глупость, — горько подытожила Коринн.

— Если все, что ты говоришь, правда…

Она хмуро вскинула бровь.

— Я рассказала, как есть. Все, о чем смогла.

— Если это так, то ты очень…

— Ну, говори как есть! Глупая! Доверчивая!.. Какая еще?

Ренар почесал подбородок:

— Я хотел сказать, наивная. Но тебе виднее. Так, ладно. Нам необходимо немного поспать. По крайней мере, мне, — Крысолов поднял голову к небу, — Часа три у нас есть. Где-то здесь дом моего отца, там найдется все необходимое.

Спутники еще пропетляли среди низких серых домов и наконец Ренар объявил, что узнает это место. Перед ними был одноэтажный дом, своей входной дверью повернувшийся не к дороге, как было принято, а к узкому, заросшему сухостоем двору. Дом как дом, в готическом стиле с маленькими декоративными башенками, а на крыше флюгер в виде крысы. Парень оставил Коринн и проворно взбежал по нескольким потрескавшимся ступенькам из серого камня. Приложил руку к двери возле облезлого медного кольца. в ночной тишине зазвучала тихая мелодия, всего пять нот. и дверь открылась.

— Пойдем, — оглянулся Ренар.

Внутри было очень пыльно, и довольно тесно — камин, стол, пара кресел да кровать. Кухня и ванная комната, куда Коринн заглянула, и вовсе оказались крошечными. Но все-таки мебель была добротная с намеком на изысканность, чего стоили только витые подлокотники и чугунные узоры камина.

— Удивительно, что здесь никто не поселился! — отчаянно зевнула Коринн. Ренар был занят более полезным делом: под его тихую мелодию пыль поднималась с предметов и струйкой исчезала в открытом окне.

— Дом защищен, — пояснил он. — Над входом печать. Только Крысолов сможет войти сюда.

— А выйти? — испугалась Коринн. Ренар поймал ее затравленный взгляд и слегка улыбнулся:

— Любой. Ты мой гость, а значит и гость этого дома. Можешь уйти в любой момент.

— А-а, — протянула она, немного успокаиваясь. — Ладно. Хорошо.

Кровать была только одна. Ренар скинул куртку и ботинки и устроился на одной половине.

— Извини, но на полу я спать не буду, — сообщил он, закрыв глаза. — Мне необходимо отдохнуть, иначе совсем не останется сил. Я и так еще не восстановился после перехода.

— Да мне все равно, — буркнула Коринн, разуваясь. Плащ она еще раньше пристроила на бронзовой вешалке у входа. Она тоже не собиралась ложиться на полу.

Кровать пахла пылью и плесенью, но все это было уже не важно. Коринн с удобством устроила голову на подушке и даже улыбнулась, предвкушая короткий, но живительный сон. Но все-таки кое-что не давало покоя.

— А кто такая эта Элиза?

— Ты хочешь поговорить об этом сейчас? — удивился Ренар и обнял теплой рукой, прижимая к себе. — Спи.

Разбудила навязчивая мелодия, столь заунывная, что пробилась даже сквозь толщи крепкого сна. Коринн села на постели, вяло размышляя, что лучше было не ложиться. Слабость навалилась на нее с удвоенной силой. Ренар уже встал и деловито расхаживал по дому и выглядел гораздо свежее вчерашнего.