— Это он, он! — завопил Фиакр.

— Пускай идет сюда, — пророкотал его отец.

Лепрекон проворно выбрался на кочку, оказавшись безволосым зеленым коротышкой с очень подвижными выпученными глазами.

— Эй, — сказала Коринн, пытаясь привлечь его внимание, — подойди сюда.

Она попыталась сообразить, что любят лепреконы, но ничего не шло на ум.

— Я похож на идиота? — спросил лепрекон в ее голове. — Ты для меня как раскрытая книга. Я читаю намеренья прежде, чем они произойдут.

Некромант тяжело топтался рядом, вопросительно взирая на Коринн.

— Он отвечает? Что он говорит тебе, а?

— Лепрекон думает, — буркнула Коринн, — он очень глупый и медленно соображает.

— Я так и думал, тупой, как ботинок, — хохотнул мужчина. — Ты молодец, девочка. Забалтывай его, забалтывай. Пущай вылезает! Уж тут-то я его схвачу! Хах! Хорошей женой будешь моему сыну! Ты в первый раз живешь, Фиакр тоже, может и дети получатся. Внуки мои! Сильнейшие будут некроманты, зуб даю!

— Ага, — вяло согласилась Коринн, рассматривая лепрекона, вальяжно устроившегося на кочке. в голове звучал препротивнейший визгливый смех.

— Чего ты хочешь? — спросила она уже мысленно.

— Как и все, — хихикая, ответил собеседник, — жить хочу.

— Я тоже, — вздохнула Коринн. и вдруг тихая музыка потекла над землей. Она будто обнимала девушку за плечи, внушая, что волноваться не о чем.

Ренар! Он где-то здесь! Он пришел за мной!

Резкий стук заставил ее вздрогнуть — это старший Воронье вновь ударил по спинке кресла:

— Что-то он не шевелиться, а?! Давай-ка подбодри нашего зеленого дружка! Иначе мне придется подбодрить тебя!

Она осторожно оглянулась, бормоча бессмыслицу о необходимости правильного настроя, а сама обшаривала взглядом округу поверх плеча Фиакра. Ближайший дом увеличился ровно на одну тень. Крысолов был уже близко.

— Помоги, а? — обратилась Коринн к лепрекону, — сделай вид, что идешь к нам. Ты сможешь улизнуть в последний момент. Прошу тебя!

— Вот людишки! Ничего без лепреконов не могут! ни заработать, ни быть счастливыми! Даже сейчас без меня никак!

— Да, — сказала Коринн, не желая продолжать бессмысленный спор.

— Я рад, что ты хотя бы это понимаешь, — проворчал собеседник, бултыхая ногами в грязи. а потом проворно вскочил: — Должна будешь. Ох, должна. а если меня сцапает этот хиромант, такое проклятие на тебя наложу, что твои правнуки и через тысячу лет заикаться не перестанут.

Бормоча себе под нос, лепрекон принялся карабкаться на склон. Коринн нервно поправила волосы. Мало ей радостей в жизни, так еще и проклятьем лепреконовым угрожают…

А за ее спиной радостно заревел некромант, позвякивая цепью с поводком, перетаптываясь на месте от нетерпения и посверкивая безумием в глубине крокодильих глаз.

— Иди к папочке, иди к папочке, зеленая тварь!..

Коринн остро посочувствовала лепрекону, который, если Ренар не успеет что-то сделать прямо сейчас, окажется в этих жутких лапищах…

— Я не сдвинулся бы с места после таких мыслей, — сказал лепрекон, — но тебе повезло. Он идет. Я слышу музыку.

Коринн напряженно вслушивалась в звуки ночи. Ничего. Или… или нет, вот на грани слышимости звенит и переливается тревожная мелодия. Она обернулась и одновременно грохнул, взвизгнул аккорд. Напряженные крокодильи глаза некроманта застыли, как и он сам. Нелепо вскинув руку и приподняв правую ногу над землей. Фиакр будто задремал в своем кресле — прикрыв глаза и склонив голову, он перестал шевелиться. Лионель, широко распахнула карие очи.

— Что это?

Сквозь мрак к ним шагал невысокий худой парень в кожаной куртке. Волосы взъерошены, а лицо выглядело даже более изможденным, чем до этого.

— Мама, познакомься. Это Ренар. Его еще называют Крысоловом.

— Не стой, уходим! У нас не больше двух минут!

Коринн едва не взвыла от переполнявшего отчаянья:

— Не могу!

Лицо крысолова скривилось:

— Хочешь остаться со своими друзьями?

Она рассмеялась бы над нелепостью предположения, не будь его лицо столь серьезным.

— Если я сбегу, то они доберутся до моего отца!

— Две минуты, говорите? — прищурился невесть откуда взявшийся лепрекон, — Считайте, что у вас есть вечность. Я займусь этими господами!

— Что он говорит? — удивился Ренар, переводя недоуменный взгляд с девушки на зеленого карлика.

— Говорит, что займется ими… — пробормотала Коринн, — но я не понимаю!

— Нечего тут понимать! — раздраженно отмахнулся лепрекон, — звери оврагов уже на подходе. Лучше бы вам убираться отсюда побыстрее.

— Ты их позвал?

Карлик подмигнул, что она приняла за подтверждение своей догадки, и принялся гнать прочь, не стесняясь в выражениях.

Долго упрашивать их не пришлось. Когда из жижи поднимаются трехметровые зубы, увенчанные четырехметровыми когтями и глазами-присосками, лучше побыстрее делать ноги. Да не оглядываться. ни в коем случае не оглядываться. Тем более, если слышишь склизкое «чавк-чавк».

Чтобы бежать получалось быстрее, Ренар взял на руки Лионель. на Коринн он почти не смотрел, только вперед.

— Надо вернуть ее домой, — задыхаясь, объяснила Коринн.

— Хорошо.

С бега они постепенно перешли на шаг и он становился тем медленней, чем дольше они шли. а путь предстоял немалый — через весь город. Лионель, притомившись, так и заснула, у Крысолова на руках. Коринн видела как парень устал, да еще и с такой ношей, но он не жаловался.

Луна следила за спутниками заплывшим глазом. Зомби подметал улицу, не обращая на прохожих никакого внимания. Повинуясь взмахам метлы, пыль исчезала в одном месте и появлялась в другом.

— Спасибо, что пришел за мной, — промолвила Коринн, пытаясь голосом выразить всю благодарность, которую чувствовала. — Но как ты узнал, где я? Какая-то магия?

— Не магия, — бесцветно ответил Ренар. Его губы потрескались и кровоточили, — Я проследил за тобой.

— Ах вот оно что! Думал, наверное, что я собираюсь вернуться вместе с толпой упырей? Ведь я именно для этого тебя спасала!

Она обиженно, раздраженно и устало вздохнула. Крысолов поудобнее перехватывая спящую девочку.

— Я должен был проверить. в этом городе никому нельзя доверять.

— Ага. Слышала уже. Вы все так говорите. и в итоге не доверять следует в первую очередь вам самим!

— Но я же все-таки выручил тебя!

— Спасибо! Мы квиты!

Оставшийся путь они молчали. Корин понимала, что глупо злиться, но злилась тем сильнее, внутренне возмущаясь каждому слову, сказанному Ренаром. а ведь она уже почти нарекла его светлым рыцарем. Дура. Крысолова рыцарем. и самой смешно.