Аби почувствовала такую глубокую печаль и безысходность, что обхватила руками колени, чтобы они не задрожали.

Скорее всего, Файерс ничего не смог бы сделать.

Но все же…

Правда заключалась в том, что у Аби не было обнадеживающих вариантов спасения Люка. Их последняя попытка закончилась катастрофой. Спикер Доусон лишилась и того призрачного влияния, какое имела. Сильюн Джардин вместо ответа дал Мейлиру какую-то левую отмазку. Она знала, что клуб хочет спасти Люка. Тем не менее Дина продолжала настойчиво убеждать всех, что свержение Уиттема Джардина – самое главное. Но Аби не может просто ждать.

Есть шанс, что Файерс поможет ей? Скорее всего, нет.

Но он такой же простолюдин, как и она, и он лучше ее знает, как ориентироваться в мире Равных и на какие рычаги нажимать.

Люк доверился Равному – Мейлиру, – который скрыл, кто он на самом деле, а потом Люка использовал для своих личных целей другой Равный – лорд Рикс. Аби посмотрит, какую помощь она может получить от себе подобного, и одновременно будет помогать Дине в ее великом начинании.

– Я пойду и поговорю с ним, – заявила Аби. – Я имею в виду Файерса. Если вы, конечно, не будете возражать против моей кандидатуры. Я выясню, стоит ли нам привлечь его к этому делу, и, возможно, у него в городе найдутся полезные для нас контакты. Пожар может охватить всю страну, но, если мы не зажжем искру в Лондоне, у нас не будет надежды на успех.

– Только высунешь нос, служба безопасности сразу же тебя сцапает, – заметила Джессика.

– Есть иные способы, – сказала Мидсаммер. – Хитрые манипуляции Даром. Я к ним постоянно прибегала, пока находилась в одной из этих ужасных школ-интернатов, с их помощью мне удавалось улизнуть в деревню к своей подружке.

– Мы можем научить тебя, как себя вести и какую одежду надевать, чтобы не привлекать внимания видеонаблюдения, – сказала Тильда. – Асиф сможет исказить твое векторное изображение, которое хранится в центральной базе данных системы безопасности. Мы не можем удалить или заменить его, потому что система подаст сигнал о попытке несанкционированного вмешательства, но… небольшая корректировка, и все – программа распознавания лиц перестанет тебя узнавать.

– А я, – вставила свое слово Рени, – подстригу тебя так, что мама родная не узнает.

Вопрос, таким образом, был решен.

Спустя двадцать четыре часа у Аби была стрижка, которую, поднатужившись, можно было описать как «асимметричный боб», а ее песочный блонд стал на несколько оттенков темнее. Они с Рени настороженно следовали за Мидсаммер по улицам Хакни[5].

Район относился к неблагополучным. Стены домов были разрисованы граффити. Простые люди жили именно в этом районе Лондона, неофициально носившем название Ист-Энд. Аби никогда раньше не видела эту часть столицы.

Обычно все посещали великолепный центр города и любовались красотой Дома Света, площадью Горреган и Гайд-парком. Центр населяли Равные и состоятельные люди из других стран, где элита владела Даром. Но не только из этих стран, время от времени случались скандалы: правоохранительные органы США или Франции ловили своих бизнесменов, которые незаконно занимались бизнесом в Великобритании. В западных районах Лондона селились финансово благополучные дипломированные специалисты. Как правило, эти люди проходили безвозмездную отработку в раннем возрасте и успевали сделать успешную карьеру. Но мало кто, констатировала Аби, мог поставить свою жизнь на десятилетнюю паузу.

Хотя система была сконструирована таким образом, чтобы понуждать людей отправляться на отработку как можно раньше. Государство хотело труда молодых и здоровых, а не пожилых людей. Поэтому дети наследовали безвозмездную отработку любого родителя, который умер до ее начала. Большинство родителей хотели свести к минимуму риск передачи такого ужасного бремени своим детям и незамедлительно отправлялись на безвозмездную отработку, как только их дети вырастали и покидали дом.

Однако так поступали не все. Были такие, кто беспечно игнорировал свои обязательства до пятидесяти пяти лет – крайнего срока начала отработки. То, что они ради собственной свободы ставили под угрозу судьбу своих детей, было еще одной причиной, почему в городах рабов к этим «упертым» относились с презрением и давали им самую тяжелую и неприятную работу. Аби продолжала считать таких людей эгоистами, но теперь она видела, как хорошо работает система. Родители, которые откладывали свою отработку, заслуживали неодобрения, но конечным бенефициаром являлось государство; оказывая, таким образом, давление, оно принуждало проходить отработку в молодом возрасте.

Ход мыслей Аби прервался, когда Мидсаммер остановилась возле какого-то невзрачного дома с окнами, наполовину закрытыми жалюзи. Он не был похож на офис политика, но, возможно, именно в этом и заключалась идея. Мидсаммер постучала в дверь. Ответа не было. Она достала телефон – изящная модель Евросоюза, запрещенная для простолюдинов, с выходом на международные линии и безлимитным интернетом, – и набрала номер.

– Джон, – повелительно сказала Мидсаммер, – к тебе гости. – Она отключилась и повернулась к Аби и Рени. – Он симпатяга, правда на мой вкус слишком красив, но сейчас сами увидите.

Дверь приоткрылась, и высунулась голова. Мидсаммер их не обманула. Джон Файерс был исключительно красив. Короткие каштановые волосы и небесно-голубые глаза, и эти глаза вопросительно уставились на Аби.

– Я тебя уже где-то видел, – сказал он.

Ужас охватил Аби. Неужели видел? И как он узнал ее? Ведь они предприняли все меры предосторожности. Всем видом Мидсаммер говорила, что ей нечего бояться Джона, он – союзник. Но Аби все равно чувствовала, как задрожали ее колени. Чтобы успокоиться, она оглянулась назад. Если он видел ее, значит и она его видела. Только в одном случае она могла не заметить такого красивого мужчину, как Джон, если она была с Дженнером. И это помогло ей вспомнить.

– Ты приезжал на третьи дебаты, – сказала Аби. – Со спикером.

– А ты была какой-то помощницей, – подхватил Джон. – В Кайнестоне, в тот вечер, когда взорвалось Восточное крыло.

Они оба улыбнулись.

– Не лучшее место для общения мы выбрали, – сказал Файерс, широко открывая дверь. – Входите.

Он поставил чайник и зашуршал, открывая пачку печенья.

– Только печенье с заварным кремом, – печально вздохнул он. – Боюсь, бурбона не осталось.

Рени успела схрумкать полпачки печенья, пока Аби рассказывала Джону о тяжелом положении Люка. Когда она закончила, он откинулся в своем скрипучем кресле и прищурился:

– Итак, если твой брат этого не делал, если его принудил Равный, то кто?

Аби колебалась. Они изначально обсуждали вариант сдать лорда Рикса, но тогда Мейлир с Диной не поддержали эту идею и вместо этого настояли на плане спасения Люка. Лорд Рикс помогал Мейлиру, когда тот был в Милмуре, а Дина была его крестницей. Именно поэтому они отказались его сдавать?