– Именно поэтому сейчас никто не должен принимать никаких решений, – сказала Аби. – Мы все в шоке, особенно ты, Бодина. И будет недостойно памяти Мейлира, если мы отступим от тех ценностей, которые он утверждал и за которые отдал жизнь.

– Как ты смеешь! – Бодина вскочила. В камине раздался хлопок, пламя взорвалось вулканом, рассыпая мириады искр. Аби вздрогнула. – Ты его даже не знала. И твой брат виноват в том, что Мейлир мертв.

– Это вы с Мейлиром виноваты в том, что Люк оказался в таком чудовищном месте.

– На самом деле, – раздался у них за спиной незнакомый Аби женский голос, – причина всех несчастий – Уиттем Джардин и столетия правления Равных, которых он защищает, как дикий лев. Но не обращайте на меня внимания, продолжайте свои дебаты.

Девушка подошла ближе. Аби в изумлении смотрела на нее. Она видела это темнокожее лицо на экране, в репортажах, освещавших похороны канцлера Зелстона. Крепкая, спортивная с наполовину выбритой головой, в ухе пирсинг, блестит нос и кожа на лбу.

Племянница покойного канцлера. Наследница Мидсаммер Зелстон.

– Ты ужасно выглядишь, – сказала она Дине. – Знаю, у тебя есть на то причина. Иди ко мне.

Мидсаммер раскрыла объятия, принимаю Дину. Та зарыдала и не могла остановиться. Наблюдая за ними, Аби почувствовала, как ее гнев улетучился. Удивительно, что́ с ними происходит после всех этих событий: взрыв Восточного крыла, суд над Люком, наказание Мейлира и, наконец, трагедия в Эйлеан-Дхочайсе. Аби знала признаки посттравматического стрессового расстройства. Большинство из них она находила у себя и была уверена, что они есть и у всех остальных.

– Прости, что не приехала раньше, – продолжала Мидсаммер, гладя белокурую голову Дины и пытаясь как-то ее успокоить. – Забавно, но ни меня, ни мою подругу не включили в список приглашенных на свадьбу твоей сестры. Но я получила твое сообщение, и вот я здесь. Что я могу для тебя сделать, кроме как служить большим носовым платком для твоего симпатичного хлюпающего носика?

Даже Дина что-то невнятное пробормотала в ответ на ее шутку. Тыльной стороной ладони она вытерла нос, взяла подругу за локоть и повернулась к сидевшим у камина:

– Прошу любить и жаловать, это наследница Мидсаммер Зелстон, мой друг и друг Мейлира. Я попросила ее присоединиться к нам, потому что она была союзницей в нашем деле в Линкольншире.

Графство Линкольншир. Аби знала, что родовое гнездо Зелстона находилось в Линдуме и выделялось своей экстравагантностью среди поместий великих семей Британии. Оно представляло собой довольно странное сооружение, воздвигнутое на руинах античного города, построенного еще римлянами. Линдум-холл из красного кирпича, со сводчатыми потолками некогда был римской термой, в нем сохранились мозаичные полы того времени.

Основателем рода Зелстонов был консул, присланный в Британию римским императором Септимием, выходцем из Африки. Происхождение делало род Зелстонов самым древним из всех британских семей, хотя Аби не раз слышала, как лорд Уиттем с презрением говорил о канцлере. Вероятно, причиной была его личная неприязнь к Зелстону, а также вопиющие расовые предубеждения, которые проявились в его мерзких комментариях – они тоже не прошли мимо ушей Аби – по поводу обреченности любви канцлера и Эвтерпы Парвы.

Дина представила Мидсаммер всех членов клуба, осталась только Аби. И Аби застыла. Между ней и Мидсаммер существовала связь – ее брат убил дядю этой девушки.

– А это Абигайл Хэдли, – сказала Дина. – Сестра Люка Хэдли. Парня из Милмура.

Аби следует извиниться? И это будет расценено, будто она хочет оправдать Люка? Но еще хуже, если она промолчит.

Неожиданно Мидсаммер искренне рассмеялась:

– Не мучайся, Абигайл! В этом нет необходимости. Я знаю, за что твоего брата объявили про́клятым. Знаю, какую цену заплатил Мейлир за то, что пытался убедить всех, что твой брат невиновен. И я знаю, у Мейлира была идея, что целились вовсе не в моего дядю. Вот такой сумбур и неразбериха, не правда ли?

Аби выдохнула с облегчением.

– Я не верю, что мой брат каким-то образом причастен к убийству, – сказала она. – Но я должна доказать это. Доказать всем, и особенно вам. Сочувствую вашей утрате.

Взгляд у Мидсаммер был прямой и проницательный. Аби пыталась вспомнить, что она знала об этой девушке, бывшей примерно одного с ней возраста, которая никогда не попадалась ей, как Дина и ее сестра, на страницах глянцевых журналов. Кажется, она была студенткой магистратуры, но не в одном из колледжей Оксфорда или Кембриджа, где учатся практически все Равные. Кажется, в Брайтоне? И у нее была подруга, девушка-простолюдинка.

Да, Мидсаммер Зелстон не типичная Равная.

«Но, – подумала Аби, в последнее время эта мысль часто ее беспокоила, – она все же Равная».

– Ты никому ничего не должна доказывать, – покачала головой Мидсаммер, – и особенно мне.

– Родовое гнездо Зелстонов – Линдум, – сказала Дина, пододвигая стул, чтобы Мидсаммер могла к ним присоединиться. – И вы все знаете, что́ находится рядом.

– Бор, – быстро вставила Рени.

Удивилась не только Аби. Беспризорная жизнь на улице мало того что обогатила эту девочку уникальным опытом, но и сделала ее ум необыкновенно острым. Но Аби не подозревала о ее глубоких познаниях в географии. Рени невозмутимо пожала плечами и задрала рукав. Все увидели на внутренней стороне левой руки горизонтальные шрамы. В свете камина они казались серебристо-розовыми на ее смуглой коже.

Аби давно их заметила и гадала, был ли это несчастный случай на производстве в Милмуре, или, что более вероятно, учитывая тяжелое детство Рени, она сама где-то сильно поранилась. Оказалось, ни то ни другое.

– Это – мой самый младший из старших братьев, Микки, а это дядя Уэсли, брат моей мамы, – сказала Рени, показывая на два шрама. – Отправлены в Бор. Это мама, она в Эджмарше, папа – в тюрьме в Фелфилде. Мой старший брат Патрик на АЭС в Дандженессе. А вот этот посередине – Деклан, он в Портсбери. Мне было всего восемь, когда нас разлучили, и я боялась, что забуду о них, вот – напоминалка. Но до прошлого года, пока док не нашел меня, я не знала, куда их всех отправили. Во время одной из игр я стояла на стреме, а Асиф зашел на сервер местного Бюро кадров. Он – гений, мгновенно вытащил мой файл. Теперь я все знаю о своей семье.

Воцарилось тягостное молчание.

– Так что, – улыбнулась Рени, глядя на Мидсаммер, – я знаю, где находится Бор.

– Для тех, кто менее осведомлен, чем Рени, – сказала Мидсаммер, – Бор – это британская житница, огромная сельскохозяйственная область, Спецзона безвозмездной отработки, самая большая на территории Великобритании. Сюда отправляют людей со всех крупных городов средней полосы – Ноттингема, Шеффилда, Донкастера и Линкольна. Линкольн ближе всех расположен к нашему поместью. На полях работают в основном мужчины. Женщин там мало, они заняты на переработке и упаковке, женщин этого региона обычно отправляют в Эджмарш, что означает: семьи разделяют – еще одно тяжелое и совершенно ненужное испытание для простых людей. В Боре также есть лагеря пожизненного заключения.