— Телефон на кухне, — говорит Каро, указывая направление.

Пускаюсь в странствие по роскошным коридорам с драпированными стенами. Чувствую себя так, словно листаю страницы «Архитектурного дайджеста», вот только в конце просмотра меня ожидает расправа.

— «Позвони Анжеле», — злобным голосом передразниваю сообщение. С какой стати мне ей звонить? Наконец я дохожу до прибежища хитроумных приборов из нержавеющей стали и беру в руки телефонную трубку.

Телегодзилла отвечает незамедлительно, выливая на меня смесь ложного сочувствия, сожаления и высокопарности.

— Мне так жаль, — изгаляется она. — Я знаю, что ты с Франклином…

Не стану ее переубеждать.

— Но ты нужна нам в качестве представителя на пресс-конференции. Хочешь, за тобой заедут в больницу? Или встретишься с командой уже здесь, на телестанции? Вам надо в «Азтратех фармацевтикалс», — возвещает она. — Они располагаются в Боксфорде. В двух часах езды.

Опешив, я прислоняюсь к столешнице.

— В…

— Разумеется, нам нужен комментарий к этой газетной статье. А раз уж ты все равно в курсе дела, — язвительно произносит Анжела, — то вполне можешь заняться репортажем. По крайней мере, тебе не придется играть в догонялки.

Без труда представляю себе надменное лицо начальницы, с которым она пеняет мне за мою оплошность.

— Ну да, конечно, хорошо, — отвечаю я, задыхаясь от ярости. С таким же успехом можно было написать у себя на лбу: «Лузер».

— В три часа в центральном офисе «Азтратеха», — повторяет она. — Общаться будешь с неким Уэсли Расмуссеном. Надеюсь, ты хотя бы знаешь, кто это.

Выгребаюсь из кухни и ковыляю через буфетную, а потом через столовую, уже ничему не удивляясь.

— Луи Пятнадцатый, Луи Шестнадцатый — какая разница, — понурив голову, недовольно бормочу я. Все просто отвратительно.

Захожу в гостиную и собираюсь сказать Каро о том, что мне нужно уходить. Но хозяйка меня опережает.

— Послушайте-ка, — произносит она с блеском в глазах. — Я тут кое-что надумала.

— Надумали… что? — осторожно интересуюсь я. Пожалуйста, пускай это будет что-нибудь полезное.

— Помните, я обмолвилась о том, что Уэс Расмуссен весь из себя такой святоша? Он то и дело сыплет цитатами из Библии — это его настольная книга, лежит в кабинете, вся обклеенная желтыми стикерами, которыми он, видимо, помечает любимые страницы.

— Так, — откликаюсь я, пока не совсем понимая, к чему она ведет. — И что?

— Имейлы, — объясняет Каро. — Они ведь выглядят как библейские стихи, но вы сказали, что на самом деле таких в книге нет. Кто может знать Библию настолько хорошо, чтобы использовать ее в качестве шифра? — Она кидает на меня нетерпеливый взгляд и принимается загибать пальцы. — Нужно быть хорошо знакомым с Библией и к тому же ужасным лицемером, чтобы использовать ее для прикрытия своей незаконной инсайдерской схемы, а в довершение ко всему достаточно высокомерным, чтобы думать, что такие делишки сойдут тебе с рук.

— Другими словами…

— Мистер Уэс Расмуссен, — кивает Каро. — Совершенно точно.

— Должна признать, в ваших словах есть рациональное зерно, — отвечаю я и смотрю на часы. Есть еще немного времени. — Что, если так, — продолжаю я после короткой паузы. — Он ведь главный в «Азтратехе». Значит, и сама компания вовлечена в схему. Я к тому, что это очень похоже на правду — Брэд там работал и мог что-то заподозрить. И вдруг, например, «Азтратех», раз он на «А», значится в списке под первым номером. То есть соответствует «Книге Чисел, главе первой».

Перебрав страницы, Каро останавливается на имейле с «Книгой Чисел, главой первой».

— Если это так, значит, цена на акции «Азтратеха» колеблется от пятидесяти пяти до пятидесяти шести. Или это старая цена, соответствующая дате отправления. А именно… — она сверяется с числом, — цена трехнедельной давности. — Каро улыбается. — Тогда-то они, конечно, еще ничего не знали об иске.

— И если бы по каким-то причинам цена на акции поползла вверх — например, Комиссия по контролю над лекарствами одобрила бы новый пре парат или что-то в этом роде, — добавляю я, — Расмуссен бы ничего не выиграл от приобретения или продажи своих же акций. Зато он мог оповестить своих партнеров с помощью секретной системы, и они бы срубили кучу денег. И все шито-крыто.

Каро вскакивает с пола.

— У меня идея, — бросает она через плечо и выбегает из комнаты. — Сейчас вернусь.

Оставшись одна в комнате, я задумываюсь о том, какую тучу всего можно купить на такие деньги. Лодки, торговые центры, скаковых лошадей, недвижимость. Перебираю в голове все компании из коробки Брэда. Все сходится: это и есть компании, замешанные в инсайдерской торговле.

И тут я вспоминаю. Папки пропали. А я до сих пор не сказала об этом Франклину.

Каро возвращается в комнату, помахивая перед собой газетой.

— Давайте-ка посмотрим. — Она открывает один из разворотов и раскладывает газету на полу. — Как удачно, что я сохраняю старые номера «Бостон глобс» для папы, пока он в отъезде. Я откопала номер, который вышел на следующий день после того, как было отправлено письмо. — Она пробегает пальцем по таблице с ценами на акции. — «Азтратех», — медленно произносит она, — «Азтратех». — Переворачивает страницу и просматривает следующий список. — Пятьдесят шесть. — Очки не скрывают воодушевленного блеска в ее глазах. Следом Каро берется за другую газету. — А вот номер двухнедельной давности.

Опускаюсь на пол рядом с девушкой, в нетерпении следя за ее поисками, однако вместо газетного текста вижу только черно-белое пятно. Хватаю сумку и роюсь в поисках очков для чтения. Но Каро уже нашла ответ.

Она так сильно тыкает в газетную страницу, что даже прорывает бумагу, но прочесть все же можно.

— «Азтратех», — читает Каро вслух. — Проданы по семидесяти одному доллару.

Принимаюсь подсчитывать разницу. Но вообще-то здесь и так все ясно.

— Если три недели назад кто-то купил большой пакет акций по пятьдесят шесть долларов за штуку и, скажем, — мыслю я вслух, — продал их через две недели по семидесяти одному…

— То этот кто-то срубил большие деньги, — заканчивает за меня Каро. — Очень большие деньги.

Слава богу, по дороге к «Азтратеху» мне попался «Старбакс». Без дозы кофеина с этой конференцией мне никак не справиться.

Такое чувство, как будто меня отправляют на каторгу. Анжела, прирожденный мастер интеллектуальных игр, однозначно этого эффекта и добивалась. Столкнуть меня нос к носу с моей же неудачей. Напомнить о проигрыше. И уничтожить.

Роюсь в сумочке, лежащей на соседнем сиденье, и достаю бесполезный кусок металла под названием разряженный мобильник. Вставляю его в прикуриватель, чтобы подзарядить аккумулятор, и он с писком оживает. Вот бы и себя можно было так же подзарядить.