Выдвигаю ящик прикроватной тумбочки и роюсь в темноте в поисках гигиенической помады. Снимая пластмассовый колпачок, пытаюсь как-то связать два звонка. Между ними нет ничего общего, решаю я и наношу еще один слой мягкой белой субстанции. Просто так совпало.

Один за другим. А что, если они звонили из одного места?

Может, если я снова прослушаю оба сообщения, то обращу внимание на шумовой фон и все станет на свои места. Например, и там и там будет лаять собака или — не дай бог — звучать приглушенная музыка, и это докажет, что они вместе. А значит, они вместе в доме Джоша на Джордан-Бич-Роуд.

В доме, где я могла оказаться на этих выходных.

Как теперь уснуть? Я только что прослушала по сообщению от двоих людей, которые могут быть замешаны — возможно, они вообще в сговоре — в денежных махинациях, мошенничестве и, допускаю, даже убийстве.

Меня отвлекает мигающая лампочка на автоответчике. Осталось еще одно сообщение. Первый раз в жизни я от души надеюсь, что это магазин на диване. Нажимаю на воспроизведение.

Снова смотрю на часы на прикроватной тумбочке, которые теперь показывают 4:35. Должно быть, мне удалось немного поспать. Мысленно загибаю пальцы: если встану в обычные 7:30, то спать мне еще около трех часов. Само собой, мне их не хватит. Если встану в 8:30, то спать еще четыре часа. Четыре часа сна, но опоздаю на работу. Предпочитаю поспать четыре часа. Зарываюсь в подушку и натягиваю одеяло до ушей. Но мой упрямый мозг продолжает прокручивать последнее сообщение. Потому что на самом деле никакого сообщения-то и не было. Когда я нажала на воспроизведение, послышалось жужжание автоответчика, а потом — просто тишина.

«Чтобы прослушать сообщение еще раз, — произнес робот, — нажмите «Повтор»».

Я нажала и честно вслушивалась в молчание, надеясь на то, что малейший звук поможет мне распознать незнакомца. Но ничего, кроме тишины, не услышала.

Кто звонит мне домой и молчит в трубку?

Боюсь, я знаю ответ. Тот же, кто избил Франклина. И вломился в дом к Мэлани. Убил Брэда и Мэка Бриггса. Украл документы у меня из офиса. И теперь этот кто-то названивает мне домой. На номер, не внесенный в телефонную книгу.

Они знают, где я живу.

Меня разбирает смех, и его звук нарушает ночную тишину.

Да ладно тебе, королева драмы, подначиваю я себя. Совсем свихнулась. В дом к Мэлани вломились обкуренные подростки. На Франклина на пала банда угонщиков, а Брэд Форман и Мэк Бриггс погибли при похожих, но никак не связанных между собой обстоятельствах. А тебе, чудо-журналистке, давно пора вступить в клуб параноиков и стать там почетным членом. Под окнами проносится первая утренняя машина, на ветках деревьев уже чирикают ранние птахи.

Откидываюсь на подушки, в изнеможении и отчаянии вглядываясь в светлеющие очертания предметов. Все обойдется, уверяю я себя. Все всегда обходится.

Юбки. Не могу найти ни одной юбки. Я же знаю, у меня есть юбки. Отдергиваю вешалку за вешалкой, но вижу одни только блузки и свитера. Сегодня утром у меня контрольная! Почему я ничего не выучила? Теперь я завалю тест, меня унизят перед всем классом, а вот уже и звонок на урок, а я опаздываю…

Учитель будет ужасно недоволен мной. Почему звонок все звенит и звенит?

Это телефон. Резко сажусь на кровати, все еще сокрушаясь из-за контрольной, которую завалю, но затем с облегчением осознаю, что это был очередной страшный сон. Однако телефон звонит — это уже реальность. Смотрю на часы, но глаза слепит солнце, и я без очков, поэтому не могу раз глядеть цифры — 6:46? Нет, 8:46.

Плохой знак. Я опаздываю, и у меня звонит телефон.

— Алло, — отвечаю я. Пытаюсь придать голосу выражение полной боевой готовности после часового изучения утренней газеты.

— Чарли? Это Кевин О’Бэннон.

Как мило. Начальник новостного отдела звонит, чтобы справиться о Франклине. Вот это предупредительность.

— Привет, Кевин, — говорю я. — Большое спасибо, что позвонил, это так мило с твоей стороны. Франклин…

— Чарли, — перебивает он. Что-то не могу разгадать интонацию в голосе, не свойственную шефу. — Я говорю по громкой связи, и со мной Анжела.

В мой лишенный сна мозг просачивается дурное предчувствие. «Громкая связь»? «Анжела»? Отбрасываю опасения. Они ведь оба ждут последних новостей о Франклине, вот и все объяснение.

Тем временем голос начальника продолжает трещать в трубке:

— Полагаю, ты уже видела газету.

— «Видела»?.. — Это все, что мне удается выдавить из себя. Моя внутренняя сигнализация вовсю трезвонит об опасности. — «Газету»?

Подключается Анжела:

— Да, Чарли, «Геральд». Первую страницу. Конечно же ты уже ее видела. — Она умолкает, затем продолжает: — В конце концов, уже почти девять.

Как будто бы я не знаю, который сейчас час. Напряжение и волнение приходят на смену усталости. Газеты — наши главные соперники. Если они нас опередят, сюжет можно выкидывать в помойку.

— Э нет, я вчера допоздна сидела у Франклина и…

— Так вот, Чарли, — прерывает мои оправдания Кевин. — Когда ты все-таки добредешь до газеты, увидишь заголовок главной статьи номера — «Федералы признали негодной ведущую фармацевтическую компанию».

Смысл заголовка до меня не доходит, зато доходит, что босс не должен звонить подчиненным по утрам, чтобы зачитать им вслух свежий номер газеты.

— Еще раз, как? Федералы признали…

Снова вторгается Анжела:

— Просто прочитай, Чарли. Это сенсационная статья, посвященная ценовым сговорам в фармацевтических компаниях. Очевидно, какой-то доносчик сдал своих начальников из «Азтратеха» — местной боксфордской компании — и утверждает, что юристы из «Азтратеха» на незаконном основании требовали от государства покрытия издержек. Общей суммой несколько миллионов долларов.

Не могу дышать. Не могу дышать. Щемит сердце, желудок ноет, а стены вокруг меня постепенно начинают смыкаться.

— Разве этой темы не было в твоем списке рейтинговых сюжетов на ноябрь? — спрашивает Кевин. — Нам казалось, ты как раз расследовала случаи мошенничества и коррупции в фармацевтической среде?

— Как в газете могли об этом пронюхать? — спрашивает Анжела.

— Как журналисты из «Геральд» заставили доносчика расколоться? — вставляет Кевин.

И опять Анжела:

— Ты знала, кто доносчик? Почему ты не взяла у него интервью?

— Я очень разочарован, — добавляет Кевин.

Я откидываюсь на подушки, пытаясь привести мысли в порядок. Все равно я ничего не могу поделать, пока не прочитаю историю. Слышать больше не желаю обо всем этом, но все-таки кое-что надо узнать.

— Позвольте только спросить, — произношу я с бешено бьющимся сердцем. — В статье что-нибудь говорится о Брэде Формане?