— И?..

— И, — продолжает Франклин, — лежу я на подъездной дорожке за домом, гравий впивается мне в спину, первый — тот, который громила, — нагибается ко мне. Я уже сжал зубы и выставил кулаки, готовясь к худшему. Чувствовал, что все лицо в крови и голова пульсирует. Ну, в общем, подходит он ко мне, наклоняется — и вот тут-то самое странное. Я в ужасе, весь напряжен, жду расправы, а вместо этого он просто поднимает с земли мои ключи от машины.

— Ключи от машины? — недоверчиво переспрашиваю я. — Им нужна была твоя машина?

— Я с трудом перекатился с дорожки, — заканчивает Франклин, — встал и побежал. Куда глаза глядят, лишь бы подальше оттуда. Последнее, что я слышал, — это как машина выезжает со стоянки — оба типа смылись.

— Машина? — повторяю я, все еще не веря. — Бред какой-то. За «пассат» так не избивают.

Франклин пожимает плечами и снова морщится.

— Черт, — стонет он. — До сих пор болит. Надо запомнить, что нельзя ими шевелить. — Он поудобнее устраивается на кровати. — Вышел я на улицу, позвонил в службу спасения из таксофона и еле стоял, опираясь на телефонную будку, пока не приехала скорая. Даже не помню, как меня везли до больницы. Очнулся в постели, рядом сидит детектив. И швы уже на мне.

Эти слова напоминают мне о том, что медсестры с обезболивающими до сих пор нет, и я еще раз нажимаю на кнопку вызова. Уверена, эта штука ни к чему не подключена. Этакая извращенная проверка эффекта плацебо: станет ли человеку лучше, если он будет думать, что скоро придет медсестра.

— Видимо, из полиции позвонили на «Третий канал», — говорю я. — Наверное, нашли у тебя удостоверение. Так ты думаешь, тем типам просто нужна была твоя машина? — Задумчиво почесываю голову. — Это и в самом деле не имеет смысла.

— Ага, согласен, — отзывается Франклин. — Но тогда к чему все это?

Слышу, как за спиной открывается дверь. Резко встаю и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто пришел. Все никак не могу прийти в себя после нападения на Франклина, вот и нервничаю.

Но в палату заходит Бэтти Крокер, и у меня слегка отлегает от сердца. Имя написано у нее на беджике. Сестра Крокер, с седыми кудрявыми волосами под белым чепцом, в белых форменных туфлях на толстой подошве, держит в руке гофрированный картонный стаканчик с лекарствами. Она смотрит на Франклина как бабушка, которая души не чает в поранившемся внучке.

— Вот, золотко мое, — ласково приговаривает пожилая дама. — Выпей их, и полегчает. — Поправив Франклину подушки, медсестра оборачивается ко мне. — О, здравствуйте, дорогая, — улыбается она. — Вы его… — Она умолкает на полуслове, округлив глаза и сложив губы трубочкой. — Бог мой, да это же Чарли Макнэлли! — восклицает она, указывая на меня. — С телевидения? Я вас каждый день смотрю!

— Очень мило с вашей стороны, — отвечаю я, пожимая ее руку. — Спасибо, что ухаживаете за Франклином, он у нас молодчина. Мы очень ценим вашу заботу.

Старушка, заливаясь краской, поправляет одеяло Франклина и предлагает ему воды.

— Ну что вы, даже не берите в голову, — говорит медсестра, а спустя мгновение поднимает на меня озадаченный взгляд. — Ой, батюшки! — восклицает она. — Совсем забыла. Вот ведь, разволновалась.

— Забыли о чем? — спрашиваю я.

— Да о полиции, дорогая, — отвечает она.

Мы все оборачиваемся на стук о дверной косяк. Это вернулась офицер Маккаррон — в компании, должно быть, детектива, одетого в штатское. Но даже без формы, в этом мятом рыболовном свитере и коричневой кожаной куртке он просто вылитый коп. Вообще-то, конечно, вполне ничего такой коп, если приглядеться.

Испуганная медсестра поспешно выходит из палаты, но я-то с места не сдвинусь.

— Как поживаете, мистер Пэрриш? — произносит мужчина. — Я детектив Киприани. Джо Киприани.

Франклин приветственно поднимает руку.

— Добрый день, — отвечает он слабым, но дружелюбным тоном. — Нашли что-нибудь новое?

Оба офицера молча смотрят на меня, затем переглядываются. Франклин прерывает их молчаливое, но очевидное для всех совещание.

— Конечно же, вы знаете Чарли Макнэлли, — говорит он. — Все, что вы хотели мне сказать, можете говорить при ней. — Франклин зевает во весь рот, затем трясет головой, отгоняя сон. — Прошу прощения, — добавляет он. — Наверное, лекарства начинают действовать.

Офицер Маккаррон остается в дверях, а детектив Киприани, который с каждой минутой кажется мне все более привлекательным, садится на стул возле меня. Я занимаю прежнее место, пытаясь не обращать внимания на аромат его парфюма, вроде бы «Хьюго Босс», и на золотое обручальное кольцо у него на левой руке. Очевидно, мне дали зеленый свет и можно остаться. Ловлю себя на том, что задаюсь вопросом, счастлив ли в браке детектив К. Мысленно ругаю себя на чем свет стоит. И как можно думать о таком в сложившихся обстоятельствах!

Голос детектива возвращает меня в реальность.

— Дело в том, мистер Пэрриш, — говорит он, — что мы нашли вашу машину.

— Отлично. — Лицо Франклина немного просветляется, но говорит он по-прежнему хрипло и сбивчиво. — Где? Как? Что с моими вещами?

Поерзав на стуле, детектив кладет ногу на ногу.

— В этом-то и дело, — отвечает он. — Мы нашли ее вдали от города, на бесплатной стоянке в Фрамингеме, — продолжает следователь. — Шины, подушки безопасности, двигатель, стереосистема — все свинтили. Багажник пустой.

Франклин оседает в кровати, а коп тем временем добавляет:

— И еще она, как бы это сказать, сгорела.

— Сгорела? — изумленно перебиваю я. — Зачем им понадобилось ее поджигать?

Детектив Киприани смотрит на меня — окидывает взглядом с головы до пят. Не думаю, что мне это кажется. Он все смотрит и смотрит, даже когда я скрещиваю ноги и натягиваю на колени черную юбку-карандаш. Вынимает из кармана куртки блокнот и криво ухмыляется, не отрывая от меня глаз.

— Макнэлли пишется через «э» или «е»? — спрашивает он, демонстративно щелкая авторучкой. — И можно ваш контактный телефон?

Офицер Маккаррон, решившись оставить свой пост на пороге, заходит в палату.

— Вот это-то нам и неизвестно, — говорит она, останавливаясь между мной и Грязным Гарри. — Зачем они подожгли машину. У вас есть какие-нибудь соображения?

Мы все переводим взгляд на Франклина. А он опять погрузился в мирный перкоцетовый сон.

— Мисс Макнэлли? — тихо переспрашивает офицер Маккаррон, обращаясь уже ко мне. — Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

Встаю со стула и отворачиваюсь к окну, которое выходит на больничную парковку. Уже стемнело, и парковочные места подсвечены отполированными до блеска прожекторами, возле входа в отделение реанимации стоит машина скорой помощи. Сегодня тяжелый день. А теперь мне предстоит принять важное решение.