– Я другого парня найду.

– Вряд ли я доверю твою жизнь кому-то другому.

– Мне, может, сразу в монастырь?! – вспыхнула Эллен.

Она чуть не опрокинула кружку с чаем.

– Сейчас не время думать о мальчиках. Если не Артур, то никто другой. Это не обсуждается. Лучше расскажи, с чего ты вдруг захотела домработницу.

Эллен вздохнула, постаралась взять себя в руки.

– Я продукты забываю заказывать, а от пиццы меня уже тошнит. Убираться вечерами сил нет, пыль копится, я ею дышу. – Эллен искусно играла роль избалованной безрукой девочки.

– Хорошо-хорошо, я же не против, я сразу предлагал домработницу, но ты сказала, что готовить любишь, а уборка тебя успокаивает. Сегодня же тебе подберут персонал.

– Я уже подобрала. Она нужна мне с проживанием, чтобы всегда была под рукой.

У Эллен мгновенно в горле пересохло, она сделала глоток чая.

– Быстро ты. Через агентство? Я бы предпочел, чтобы это был кто-то из наших людей.

Эллен прокашлялась. Нервишки расшалились не на шутку.

– Это из людей Артура.

Виктор перестал резать блинчик, посмотрел на нее как на умалишённую.

– Подразделение Артура не специализируется на жарке яичницы, – усмехнулся он.

– Это девушка из его клуба, у нее есть опыт, она работала в крупном агентстве. Мы вчера общались, она мне очень понравилась.

Виктор положил вилку с ножом и сцепил пальцы замком.

– Я тебя правильно понял: мы сейчас говорим о девушке, которая танцует в стриптиз-клубе Артура?

– Угу.

– Ты в своем уме? Ты просишь снять тебе стриптизершу? Дожились.

– Пожалуйста, дядь Вить. Я же говорю, она работала домработницей, у нее есть опыт. И она случайно в клуб попала! У нее не складываются отношения с коллективом, она с радостью сменит работу. Она правда хорошая девушка. Ну, ошиблась, с кем не бывает? Я не хочу другую домработницу. Мне надо Виталину. Пожалуйста!

– Нет, выбрось эти глупости из головы.

– Ну пожалуйста, я тебя умоляю! Что тебе стоит приказать Артуру? Он ее отдаст.

– Эллен, это называется торговля людьми, я таким не занимаюсь. Ешь и не болтай глупостей!

Она посмотрела на свои нетронутые блинчики. Какой уж тут аппетит!

«А что, если рассказать дяде, что Артур таким занимается? Может, он прикроет его лавочку? Или закроет на это глаза, и тогда Артур прибьет меня вместе с Витой».

Эллен решила идти до конца. Она отодвинула тарелку и сложила руки на груди.

– Не буду есть, пока на этой тарелке не будут лежать блинчики от Виталины.

– А от английской королевы тебе завтрак не подать?! – разозлился Виктор.

Эллен видела, что подбирается к границе его терпения, но отступать не собиралась. Нет времени испытывать другие варианты. Остается только шантаж. Она демонстративно отодвинула тарелку еще дальше.

– Хорошо, раз ты затеяла такую игру, я подыграю.

Сердце Эллен тревожно забилось – уж слишком хитрым и злым был дядин взгляд.

– Пока будешь встречаться с Артуром, Виталина будет работать у тебя. Как только расстанетесь – она вернется к шесту. И поверь, не будет этому рада.

Эллен открыла рот, но так и не выдавила из себя ни слова.

– Приятного аппетита, дорогая. – Виктор встал и направился к выходу. У дверей, не оборачиваясь, он крикнул: – Через час я уезжаю, не забудь доложить о своем решении.

Эллен ошарашенно смотрела на две закрывшиеся створки. Она сжала зубы, чтобы не заорать от злости: «Это нечестно! Я не хочу быть с ним!»

Энергия бесилась, рвалась наружу, но Эллен понимала: разгром в ресторане ничего не решит. Выход только один. Виктор не оставляет лазеек, если разозлится.

Поразмыслив, она поняла, что не все так плохо. Нужно устроить переезд родителям Виты, а после помочь скрыться ей. Тогда можно будет снова расстаться с Артуром.

Кто поможет в этом деле, гадать не пришлось.

Так и оставшись с легким завтраком в виде чая, Эллен умчалась к себе в комнату и позвонила Лесе:

– Ты уже в Институте? Дело есть.

– Я тут сегодня спала, – сонно пролепетала подруга. – Что за дело?

– Артуру насолить хочешь?

Леся тяжело вздохнула.

– Что ты задумало, горе луковое? Не с тем ты шутишь.

– А я не шучу. Это игра по-крупному, но без тебя я не справлюсь.

Через пятнадцать минут Леся появилась в комнате.

Эллен сидела на подоконнике, наблюдала, как территорию Института заваливает снегом, и рассказывала историю Виталины. Подруга у зеркала занималась макияжем.

– Я знала, что он – та еще тварь, но что настолько! – ужаснулась Леся, дослушав.

– Так ты мне поможешь?

Леся нахмурилась. Эллен видела и чувствовала ее сомнения. Страх перед Артуром был куда больше, чем желание проучить его.

– Лесь, пожалуйста. Разве ты сможешь спать спокойно, зная, что эту девушку продали в рабство? Она умрет или от издевательств, или от наркотиков. Одна я не справлюсь! Ты же знаешь, кому можно довериться.

– Эллен, всем на свете не поможешь! Не она, так другая. Ты не понимаешь, во что ввязываешься. И не знаешь Артура.

– Теперь я догадываюсь, кто он на самом деле. Поэтому мне просто противно это примирение.

– Выхода нет. Придется мириться, если ты хочешь стащить у него свою Виталину, – будто с ревностью сказала Леся. – Только, пожалуйста, будь с ним осторожнее. Неизвестно, что у него на уме.

Эллен посмотрела в окно. Снег все сыпал и сыпал, словно хотел наверстать пропущенные дни жизни на земле.

– Жаль, что я не читаю мысли, – задумчиво сказала она.

– У нас тут была одна девчушка-телепат. Дочка Константиныча. Пропала в декабре. Маленькая, семь лет всего, но жуть как ее все боялись. Она на тебя смотрит, а кажется, что ковыряется в мозгу, разбирает его на кусочки, как мясо на холодец…

Леся красила ресницы, говорила о девочке. У Эллен в сознании вырисовывался ее образ: темные волосы – густые, прямые, длинные; маленький круглый носик; карие глаза, словно огромные пуговки; напряженные скулы и худенькая фигурка.

– Знаешь, когда она сбежала, я выдохнула с облегчением. Доктора, конечно, жалко, он-то ее любил, в отличие от мамаши. Жена у Константиныча не баба, а ледышка. Я, кстати, слышала, что они не живут вместе с тех пор, как Генриетта ушла.

– Генриетта? – переспросила Эллен. Уж больно знакомым показалось ей это имя.

– Ага.

Эллен задумалась. Где-то она его точно слышала. Она прислонилась виском к стеклу и прикрыла глаза.