– Тебе не выгодно со мной ссориться…

– Я не собиралась, – дрогнувшим голосом ответила Эллен.

Она внимательно следила за дорогой, боясь, что Артур свернет с привычного пути, завезет ее в незнакомый район и придушит там в каком-нибудь заброшенном доме. Эллен крепко держалась за чувствование, чтобы не позволить себя заблокировать и, если что, вовремя понять об опасности.

– Это хорошо, значит, хоть чему-то дельному ты научилась. Сама подумай, кто ты без меня? – Он повернул голову, вопросительно поднял брови.

Эллен не могла собраться с мыслями. Что за вопрос? Кто она без него?

– Ник-то, – просмаковал Артур. – Думаешь, то, что ты кровная родственница Виктора еще что-то значит? Сорвалась нам на головы, как снег средь лета, и решила, что все теперь в твоих руках? Это не так. И твое представление на Балу – это всего лишь показуха. Формальность. Дурацкий обычай, ничего большего. Уж я-то знаю. Десять лет назад я был таким же претендентом. И что? Появилась ты, и Виктор сразу заменил меня на тебя.

– Да забирай ты себе этот трон! – вспыхнула Эллен. Не удержалась. – Он мне не нужен. Я всегда знала, что ты ревнуешь меня к Виктору.

– Потому что я его сын! – крикнул Артур. – И плевать, что не кровный. Он воспитывал меня, как будущего лидера, а ты ни черта не знаешь о том, как им быть. Ты даже не хочешь знать. Какой из тебя лидер? – с презрением усмехнулся он.

Эллен молчала, прислушиваясь к глубокому дыханию разозленного парня. Успокоившись, он продолжил:

– До двадцати трех лет ты все равно не имеешь права управлять «Элитой». Представь, что за эти семь лет с Виктором что-то случится. По закону в таких случаях главенство передается кровному родственнику, достигшему двадцати трех лет. Если таких нет, неофициально назначается главой тот, кто помладше, но мировым советом определяется исполняющий его обязанности. Угадай, у кого есть все шансы им стать?

Эллен поймала поворот головы Артура и взглянула на него. Он улыбнулся.

– Правильно. Так что не надо ссориться со мной, детка. Без меня ты ни черта не сделаешь. Твоя семья добивалась высокого положения много лет, а одна ты растеряешь его очень быстро.

– Рано ты хоронишь моего дядю, – тихо сказала Эллен.

– Всякое может случиться.

Эллен взглянула на парня. «Уж не ты ли этому поспособствуешь?» – испугалась она. А после – что ему стоит убрать ее и обеспечить себе главенство в «Элите» навсегда?

– Я не хочу ссориться, я просто не хочу быть твоей девушкой.

– Хорошо, я поговорю с Виктором.

– Причем тут он?

– Да что ж ты бестолковая такая, все тебе надо разжевывать. Ты думаешь, есть кто-то достойнее меня на роль твоего союзника по жизни? Для Виктора. Думаешь, он кого-то оценит так же, как ценит меня? Думаешь, ты просто влюбишься, и он будет любому рад? Нетушки. Ты знаешь, как для него важен чистый союз, но даже среди чистых сенсеров, по его мнению, нет достойных тебя, кроме меня.

– Это всего лишь дурацкие предрассудки.

– Нет. Это – репутация. Ты еще в полукровку втюрься. Вот я посмеюсь. Виктор никогда не позволит тебе его опозорить.

Эллен вспомнила о Диме. Что бы сказал дядя, узнай, что ей понравился не просто полукровка, а отказник?

– Можешь не быть моей девушкой, но со мной ты будешь в любом случае.

Эллен заморгала, почувствовав, как подступили слезы. Она предпочла бы никогда его не видеть. Он мерзок! Эллен вспомнила страх Леси, ужас Виты, опаску Сергея и покорность друзей Артура при малейшем проступке. Все его боялись, словно это был самый страшный на свете человек. Даже к Виктору никто не испытывал таких чувств. Дядю уважали, а если и боялись, то только его разочарования.

Слезы сорвались из глаз. Эллен отвернулась к окну, чтобы незаметно смахнуть их. Яркие витрины неспящих магазинов чередовались с притихшими во мраке домами, и все это мелькало перед глазами, словно разные стороны жизни: свет, тень, свет, тень. Эллен запуталась: на какой она стороне.

– Не надо плакать, малышка, – с насмешливой нежностью сказал Артур.

До конца поездки они молчали. Эллен не смотрела на него, но чувствовала его удовлетворение. Может, он думал о совершенной сделке, а может, тоже радовался расставанию. Эллен лишний раз убедилась, что их отношения были полным фарсом. Он нисколько не переживал. Оно и к лучшему.

Она не смогла заставить себя сказать Артуру «пока» или «спокойной ночи». Взяла клатч и вышла из машины. Она спиной чувствовала, как он улыбается ей вслед.

– До завтра, дорогая, – прозвучало с весельем.

Эллен заторопилась к подъезду, где ждала вездесущая охрана.

Сил не осталось. Артур, словно вампир, высосал весь ее моральный дух.

***

Теплый душ взбодрил Эллен, и она наконец осознала, что свободна. Свободна! Можно забыть об Артуре и подумать, как вытащить из стриптиз-клуба Виталину.

Единственный выход, который Эллен видела – попросить Виктора, но нельзя говорить все, как есть. Дядя скажет «это не твое дело» и непременно выгородит любимого сыночка.

Виктор не показывал на людях своего отношения к Артуру и относился к нему с большей требовательностью, чем к кому-либо, даже к Эллен. Она была уверена, что и без свидетелей они сохраняют должную дистанцию, но в душе у обоих ее нет. Это любовь без слов. Виктор гордится сыном, Артур горд, что он стал для него, как родной. Конечно, дядя прикроет его, что бы тот ни натворил.

«Но и мне он не откажет, надо только правильно попросить», – думала Эллен, глядя в пустой холодильник. Она опять забыла отдать распоряжение о покупке продуктов. В Институте об этом все время забывалось, а от личной гувернантки Эллен отказалась.

«Ну конечно!» – осенило ее. Вита же работала домработницей. Чем не причина?!

Эллен кинулась к дивану, где всегда оставляла телефон, и набрала номер дяди, не переставая улыбаться. Виктор с тревогой в голосе ответил:

– Что случилось, Эллен?

– Ничего, все хорошо… – на другом конце облегченно выдохнули, – я хотела тебя кое о чем попросить.

– Дорогая, ты время видела? Скоро полночь. Я сплю уже.

– Ой, – Эллен обернулась к настенным часам, до конца суток оставалось десять минут, – прости, я не подумала.

– А надо думать, Эллен, – дядя сонно пролепетал любимую фразу.

Она представила, как он будет недоволен разговором о домработнице в такое время. Наверняка откажет, услышав, что ее надо «перекупить» у Артура, скажет, что наймет любую другую, и Эллен упустит шанс.

– Прости, хорошо, это подождет до утра. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, дорогая.

Всю радость как рукой сняло. А что, если нет времени до утра? И сколько вообще есть времени? Вадим говорил, что гости улетают завтра. Увезут ли они Виту с собой, или это сделка на будущее?