– Что, простите? – уточнила Имоджен.

– Вы владеете какими-нибудь иностранными языками?

– Да, извините… на школьном уровне, но немного знаю французский и немецкий.

– Умеете печатать на машинке и стенографировать?

– Да, совсем чуть-чуть, – с неохотой призналась Имоджен. – Никогда не использовала эти навыки.

– Но вы оканчивали курсы?

– Да. Мама настояла на том, чтобы я прошла их после школы, перед тем как начать учебу в университете.

На губах женщины появилась легкая улыбка, а Имоджен мысленно отругала свою мать, отчаянно надеясь, что ей не поручат работу машинистки.

– А что вы изучаете в университете?

– Архитектуру.

Офицер быстро посмотрела на Имоджен и снова опустила глаза на свои заметки.

– Хорошо, на этом все. Подождите за дверью, пока вас пригласят на медосмотр, и позовите следующую соискательницу.

Приступив к подготовительным занятиям, Имоджен обрадовалась, когда узнала, что ее назначили работать в радиолокационной рубке.

– Я почувствовала такое облегчение, – сказала она Джой. – Ты же знаешь, как я не люблю печатать на машинке. Я бы возненавидела такую работу. Мне с самого начала хотелось стать оператором радиолокационных станций или связистом.

– Я тоже очень довольна, – призналась Джой. – Я отличная машинистка и стану у них самой лучшей в своем деле.

* * *

Вернувшись с ночной смены, Имоджен вошла в прихожую своего дома, а оттуда отправилась на кухню, где Эдит уже суетилась около плиты.

– Доброе утро, мисс… вы вернулись?

– Да, Эдит. Вы так рано встали. – Имоджен опустилась на стул и сняла туфли. – Слава богу, еще одна смена благополучно завершилась. Сегодня я дежурю вечером, поэтому уйду в четыре.

– Бедняжка, – сказала Эдит. – Вы, наверное, очень устали. Не хотите подняться наверх и лечь в постель? Я принесу вам какао.

– Ох, Эдит, вы просто ангел!

Имоджен оставила туфли в прихожей, перекинула пальто через перила лестницы внизу и в чулках поднялась в свою комнату. Там она сняла форму, положила ее на стул и легла в постель. То ли Эдит, то ли мать положила ей в кровать керамическую грелку. И хотя она уже почти остыла, в постели все равно было тепло и уютно. В полудреме Имоджен услышала, как кто-то поставил чашку на прикроватную тумбочку, и тут же провалилась в сон.

Позже вечером Имоджен из прихожей окликнула свою мать:

– Ма, я ухожу! Вернусь после полуночи. Скажи папе, пусть не закрывает дверь на цепочку, хорошо?

– Конечно, Джинни. Ой… дорогая моя, – крикнула ей мать из гостиной, – не забудь, завтра на ужин придут гости! У тебя ведь будет выходной от дежурств?

– Я не уверена. Но, кажется, я буду дежурить днем, так что вечером свободна.

– Надеюсь, так и будет, – сказала мать. – Думаю, придет Фредди.

Имоджен была рада, что в тот вечер у нее оказалось много работы. По Северному морю в сторону Ротсея и Скапа-Флоу двигались караваны кораблей, и у нее не было даже времени, чтобы выпить чашку чая, не говоря уже о том, чтобы подумать о Фредди. Мысль о том, что он будет держаться по отношению к ней с учтивым пренебрежением, да еще и в присутствии родителей, была ей невыносима.

Следующим вечером Имоджен вернулась с работы в начале девятого и обнаружила, что гости уже пришли. Времени переодеться не было, поэтому в коридоре она посмотрела в зеркало, отыскала расческу в сумке для противогаза, причесалась и пошла в гостиную, стараясь держаться как можно увереннее.

Марджори Макмастерс и ее муж уже были там, но ни Фредди, ни Филиппа, ни Джонно нигде не было видно. В глубине души Имоджен даже испытала облегчение.

– Доброго всем вечера, – поприветствовала она всех.

– Добрый вечер, Имоджен, – ответила миссис Макмастерс. – Тебе так идет эта форма.

– Ой, – сказала Имоджен, – спасибо. Да, она неплохая, но ткань слишком уж колючая. Я где-то читала, что для Дианы Черчилль форму шили специально из замши. Ей повезло! Впрочем, мне тоже грех жаловаться. Мама попросила свою портниху подогнать форму по моей фигуре, так что, по крайней мере, сидит она на мне хорошо.

– Как насчет бокала «дюбонне», милая? – Отец появился перед Имоджен, держа поднос с напитками.

– Да, папочка, спасибо. А как дела у ваших сыновей? – спросила она Марджори.

– Все живы, слава богу, – ответила миссис Макмастерс, а Джок поднял глаза к небу.

– Это замечательно, – поддержала ее Роуз. – На вашем месте я бы тоже сильно переживала. Мне так повезло, что Имоджен все еще с нами.

– Хотя я не знаю, надолго ли, – с некоторым вызовом в голосе заметила Имоджен.

– Почему? – спросила Роуз. – Тебя переводят?

– Пока ничего не известно, – пояснила Имоджен. – Но ходят разговоры, что нас могут отправить в другие места. Только не переживайте: в ближайшее время я, скорее всего, буду вести наблюдение за кораблями в Северном море.

– Как я понимаю, ты виделась с Фредди? – с многозначительным видом спросила Марджори.

Имоджен покраснела.

– Ах да… когда он приезжал домой на несколько дней перед новым назначением.

– Да, он упоминал о вашей встрече. Сказал, что дела у тебя идут очень хорошо. По его мнению, твой архитектурный проект был просто восхитительным.

– Он действительно так сказал? – с улыбкой спросила Имоджен. – Как мило с его стороны. Мы с ним так давно не виделись. И он ничего толком не сообщил мне о том, куда его отправляют. Но, судя по всему, его ждало что-то очень интересное.

– Это немного секретная информация, – объяснила Марджори. – Но, знаешь, он… – Она сделала паузу, подбирая правильные слава, – брат попросил меня, чтобы при встрече с тобой я передала: он был очень рад тебя видеть и… хотел бы перед тобой извиниться. Не знаю, правда, за что… – Миссис Макмастерс внимательно посмотрела на Имоджен, ожидая услышать от нее объяснения.

Имоджен сглотнула слюну и почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Роуз села, держа стакан в вытянутой руке, и тоже с нетерпением ждала, что скажет дочь.

– Ничего особенного, – проговорила Имоджен. – Просто ему пришлось внезапно уйти, вот и все. – Она обвела взглядом комнату. – Я пойду посмотрю, как там дела у Эдит, хорошо?

Позже, когда гости ушли, а Имоджен лежала в постели и горячая грелка согревала ее ледяные ноги, она стала думать о Фредди и о том, что он на самом деле хотел ей сказать. Он говорил, что она должна забыть о нем. А теперь, получается, он совсем не это имел в виду? Имоджен подумала, что с его стороны было нечестно вести себя так уклончиво. Она старалась следовать его совету. Нет, она не забыла его окончательно, но могла провести целый день, не думая о нем. И чем больше времени