слышу Славу. – А то опоздаем.

– Готовы! – говорит Ляся, натягивая туфельки и деловито вешая на плечи свой любимый рюкзачок.

– Едем, – улыбаюсь и пропускаю мужчину с дочуркой вперед, сама закрывая за ними дверь.

Сегодня большой день, и очень надеюсь, что Ляся останется довольна приготовленным для нее праздником.

В кафе, в котором проходит праздник, нас уже встречают больше десятка гостей, самыми главными из которых становятся аниматоры в костюмах из мультика “Холодное сердце”. Самый любимый мультик дочурки в последнее время. И в этом у Эльчика было попадание в самую точку!

Когда двери в зал открываются и Алексия видит девушек, переодетых в красочные и яркие костюмы Эльзы и Анны, которые практически точь-в-точь копируют мультяшный образ, ребенок едва ли не скачет от счастья. Ну а Олаф – это просто нечто, от его вида умиляются все, даже взрослые, ухахатываясь над проделками парня в костюме маленького снеговика.

Весь зал кафе украшен в светло-голубых и белых тонах. Искусственным снегом, воздушными шарами, декорациями к представлению и еще кучей всяких прикольных штук, которые детвору определенно впечатлили. Да что уж скрывать, даже взрослые смотрели на все это великолепие  широко открытыми глазами. Из динамиков звучит знакомая мелодия, а на столах для взрослых и отдельно для детей уже стоит горячее и вкусности. Команда Эли постаралась на славу, устроив полное погружение в сказочную атмосферу мультика.

Помимо родителей деток, которые пришли на праздник Ляси, сегодня приехали и родители Славы: Игорь и Светлана. Оба с букетами – один для меня и один для именинницы – и при параде.

– Ланочка, с праздником, дорогая! – обнимает меня Светлана, а следом за ней галантно целует в щечку и Игорь.

– Какой праздник грандиозный намечается, однако, – кивает мужчина, пожимая руку сыну. А я бросаю взгляд на Славу, он, кажется, немного растерян сегодня. Нужно бы поинтересоваться, все ли в порядке.

– Я очень рада, что вы пришли! Наша виновница торжества уже с головой ушла в представление, – улыбаюсь, перенимая из рук свекров букеты. – Принимаю поздравления и за нее, – смеюсь, раздавая улыбки направо и налево.

Мимо пробегает наша Эля, которая за весь праздник практически не присядет за столик, контролируя своих работников и ход представления, и торопливо приобнимает меня.

– Я буду набегами, Иланчик! Столько нужно сделать, ты просто не представляешь. Все “закулисье” на ушах.

– Ты уже сделала много и даже больше, Эль! Если нужно будет где-то помочь, зови, хорошо?

– Ну, а как иначе. Хочу, чтобы крестница была довольна! – улыбается подруга и кивает Славе, – привет, кстати, Слав.

– Привет, Эль. Как ты? – так совершенно по-свойски здороваются мои жених и подруга, улыбаясь друг другу, а  меня хоть один камень с души упал. Они поладили и нашли общий язык – уже замечательно.

– Да все как обычно, работаю и жду, когда мой супер адвокат поможет разгрести юридически неподкованной мне навалившиеся проблемы.

– Все так плохо? – перевожу взгляд с жениха на подругу, но те только переглядываются и пожимают плечами.

– Не хуже, чем обычно, – говорит в итоге Слава.

– М-м-мда. Ну ладно, давайте за стол. Сейчас начнется представление с конкурсами для малышни.

Сказано – сделано. Детей рассаживают полукругом у импровизированной сцены, а мы – родители – садимся за стол, в пол-оборота поглядывая на своих чад. Мужчины разливают женщинам вино, сами предпочитая сок или воду. Почти все “отцы” ребятни за рулем, тогда как “мамы” могут расслабиться.

Когда начинается детское представление, все буквально замирают, и наступает почти часовая череда конкурсов, сценок, танцев и прочих прелестей.

Я краем глаза поглядываю за дочуркой, и она просто сияет в центре внимания, определенно ловя от этого кайф.

После приходит время ужина, и детки послушно рассаживаются за столом, а мы с родителями пускаемся в простые светские беседы то о погоде, то о бытовых вопросах.

Я попиваю белое вино и поглядываю на мобильный, что лежит рядом на столе. Зачем? Да потому, что сама себя ругаю и сама же жду его звонка. Все еще лелею надежду на то, что Рысев опомнится и решит поздравить дочь с днем рождения. Хотя откуда ему вообще знать точное число ее дня? Да и вообще… разве то, что он узнал, что-то меняет? Не думаю.

– Лан, – выводит из раздумий голос Славы.

Мужчина укладывает руку на спинку моего стула и подается вперед.

– Что такое?

– Только не ругайся, ладно? – бровки домиком, и пока еще жених замирает. – Я, правда, от чистого сердца, – прикладывает руку к груди, словно в подтверждение своих слов.

– На что я должна ругаться? – напрягаюсь, с трудом сглатывая и отставляя бокал. – О чем ты, Слав?

– Я знаю, как ты к нему относишься и поэтому не стал сразу предупреждать. Боялся, что ты будешь против и разозлишься. Хотя мне даже показалось, что вы неплохо тогда поладили, – продолжает говорить загадками и извиняющимся тоном мужчина. А у меня пульс учащается в ожидании какой-то колоссальной подставы.

– Слава, я не понимаю, о чем ты хочешь мне сказать… – говорю осторожно, выпрямляясь на стуле и заглядывая прямо в его безоблачно голубые глаза. – Что происходит?

– Дело в том, что он позвонил пару дней назад и спросил, когда у Ляси день варения. И я сказал. И так полагаю, что сейчас…

– Слава, кто он?! – перебиваю, спрашиваю прямо в лоб, уже и так догадываясь, чье имя сейчас услышу. И от волнения вспотевшие ладони уже сжимаются в кулаки, а кровь пульсирует в висках.

Вот только отвечает мне не Слава, а… Ляся. Вернее, как отвечает? Вскрикивает довольным звонким голоском на все кафе свое картавое:

– Лысь!!!

А мое сердце замирает.

Выдает последнее “тук-тук” и останавливается.

А потом начинает колотиться в тысячи раз быстрее нормы.

Я как под гипнозом оборачиваюсь в сторону дочери и, проследив за ее восторженным взглядом, забываю, как дышать. Потому что вижу там... его.

Рысева.

Лешу.

В темно-синем костюме, скроенном идеально по его спортивной фигуре, и белой рубашке, расстегнутой на последних пуговицах так, что пальчики начинает покалывать от желания прикоснуться. Провести дрожащими ладошками по его горячей коже, а следом за ладошками и проскользить губами… От таких мыслей все внутри скручивается, а щеки начинают полыхать, как огоньки.

Леша стоит с огромным букетом алых пышных роз, зажатым в одной руке, и поистине гигантским