Гарднер мгновенно воздвиг в своем сознании барьер. Запоследние две недели он прекрасно научился это делать, когда ему не хотелось,чтобы Бобби копалась в его мыслях.

Вот и сейчас он видел, что она пытается прочесть его мысли ине может… и злится.

— Я не знаю точно, — ответил он. — Я дремал, когда вдругчто-то загремело и в небе вспыхнул зеленый свет. Вот и все.

Глаза Бобби скользнули по его лицу, и она кивнула.

— Да, лучше нам пойти в город и все узнать на месте.

Гарднер слегка расслабился. Он не знал, зачем лгал ей,только ложь показалась ему необходимой, если он хочет продолжать оставаться вбезопасности.

— Ты пойдешь со мной? Или мне идти самой?

— Я, пожалуй, останусь.

Когда она ушла, он выпил пива и отшвырнул ногой пустойстакан. Когда Бобби вернулась, она застала его спящим в гамаке.

Сигнал Руфи, так или иначе, был получен, и индикатором этогобыла именно ложь Гарднера. Но вряд ли Руфь стала от этого счастливее.

Никого в Хейвене «превращение» не привело в такой восторг,как Бича Джеригана. Если бы призраки Гарда вдруг появились перед ним, имея присебе ядерное оружие, и предложили взорвать один из семи самых больших городов вмире, Бич тут же отправился бы заказывать билеты. В общем, это был человекпартизанского склада характера.

И ему все было нипочем. Дело в том, что не так давно онпрошел обследование у доктора Варвика, и результаты его показали, что Бичболен, болен неизлечимо.

Рак легких.

Однако сейчас, в июле, он почувствовал себя на удивлениехорошо. В нем проснулся зверский аппетит, он ощущал себя сильным, как лошадь. Ихотя подходил срок, когда он должен был сделать очередной рентгеновский снимок,он не пошел в больницу. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь копался в его груднойклетке и видел, что опухоль постепенно исчезает. Когда она исчезнет совсем, онсам сумеет сделать рентгеновский аппарат, чтобы увидеть это!

Но пока на очереди были другие, гораздо более неотложныедела.

Они собрались вместе. Все жители города. Не то чтобы кто-тоспециально собирал их. Просто им необходимо было встретиться. То есть, конечно,каждый из них продолжал заниматься своими делами, но они были вместе мысленно —те самые голоса, которые так не давали покоя Руфи.

Менее чем через сорок пять минут после этого человек сороксобралось у Аппельгейта, владельца самого большого в городе универсальногомагазина.

Семнадцатилетняя Кристина Линдли, в прошлом году победившаяна проводимом в штате фотоконкурсе, присоединилась к собравшимся через двачаса, с трудом переводя дыхание после скорости, с которой ее вез в город БоббиТремейн.

Ей было дано задание раздобыть две фотографии башни счасами. Это было деликатное поручение, потому что, после того как башня взлетелав воздух, фотографии можно было получить единственным путем — украв их уфотографа.

Кристина действовала оперативно. Она быстро проверила архивывсех городских фотографов. Ньют мысленно посоветовал ей, где можно было быпоискать еще — в конторе Руфи Мак-Косленд. Ей удалось обнаружить два неплохихчерно-белых отпечатка. Замысел был — создать иллюзию: башню с часами, которуюмог бы увидеть кто угодно… но сквозь которую мог бы пролететь самолет.

Другими словами, они намеревались спроецировать на небо гигантскийслайд.

Отличный фокус.

Жаль, что Хилли Браун в свое время до этого не додумался.

К семи часам вечера, работая быстро и молча, онисконструировали нечто напоминающее слайдопроектор на верхушке промышленнойвакуумной мойки.

Они проверили его. Машина работала. В небе поочереднопоявлялись люди — то есть их спроецированные фотографии. Появилась даже многолет назад умершая бабушка Генри. Теперь осталось дождаться, когда Кристинапринесет фотографии; тогда они…

Она принесла фотографии, но вместе с ними принесла и плохиеновости.

Фотографии были прекрасны. Вот только часы на них показывалине пять минут четвертого, а четверть десятого.

Это могло привести к одному последствию: если онивоссоздадут часы, кто знает, не воссоздадут ли они и Руфь вместе с ними, живуюи невредимую?

— Сука! — воскликнул Энди. — Я убью ее, если она еще неумерла!

— Все в городе любили ее, Энди, и тебе это отлично известно,— возразила Хейзел.

— Конечно. И я надеюсь, что сейчас дьявол жует ее косточки,— Энди пнул ногой импровизированный проектор.

Бабушка Генри исчезла. Растерянные жители Хейвена смотрелидруг на друга. Никто не предвидел ситуацию, при которой Руфь могла ожить.

— Все будет хорошо, — прорезал внезапно тишину голос БоббиАндерсон, и все собравшиеся услышали ее, а услышав — поверили.

Дик Аллисон, шеф местной пожарной охраны, задыхался от жарыв своем офисе. Без конца трезвонил телефон. Сперва констебль из Трои, потом шефполиции, потом полиция штата, потом…

Капля за каплей в нем закипало раздражение. Ну что им несидится спокойно, особенно в такую жару? В конторе работали кондиционеры, ноэто мало спасало положение. А тут еще этот писака из «Дейли Ньюс» по имени ДжонЛеандро! Отвязаться от него оказалось труднее всего.

После его звонка Дик побежал к Хейзел, где было ещенесколько человек, и, отчаянно жестикулируя, сообщил, что в полпятого, самоепозднее в пять сюда прибудут полицейские. Будет ли к этому времени готовслайдопроектор? Узнав, что все дело в часах на фотографии, которые показываютне то время, которое нужно, он заревел от душившего его гнева. Затем емуобъяснили, какие действия предпринимаются, и он немного успокоился.

Кристина в темной фотолаборатории работала с негативом. Онапыталась сделать его из позитива, чтобы потом немного изменить иподретушировать.

Тем временем Бобби Андерсон объясняла Дику Аллисону егозадачу. Он должен был по возможности успокоить полицию. Быть с ними как можноболее любезным. Рассказать им столько сказок, сколько потребуется.

— Да, — сказал он. — Понятно. Полиция — это Бак и Рой, —добавил он.

Их нужно задержать. И потом, их радио! Оно беспокоило Боббибольше всего. Если они увидят… если их радио…

— Можно ли как-то уберечься от этого? — спросила Бобби.

— Я…