Но ветер не развеял тревогу. Большое волшебство продолжалопроисходить в Хейвене. Оно как бы достигло определенной точки, и теперьстремительно развивалось дальше.

В среду ночью и Руфь потеряла два зуба. Один она в четвергобнаружила на подушке, другой же так и не смогла найти. Она подумала, что,возможно, проглотила его.

В голове у нее непрерывно шептали голоса кукол, и в пятницуона предприняла последнюю попытку спасти себя.

Она наконец решила покинуть город — теперь он уже не был ее.Она думала, что оставаться здесь дольше — слишком дорогой подарок дляпризраков.

Она села в старенький «додж», боясь в душе, что тот незаведется. Они могли испортить машину. Но «додж» завелся.

Потом она подумала, что ей, очевидно, не дадут выехать изХейвена, что они остановят ее, улыбнутся, как вампиры, и она опять услышит этобесконечное мы-все-любим-тебя-Руфь. Но и этого не произошло.

Она выехала на главную улицу. На ее лице застыла улыбка. Вголове крутилась совсем глупая скороговорка про Карла, Клару и кораллы. Онанаправилась к зданию городского зала (Руфь пошлет сигнал) (это единственныйвыход) (и он полетит на Альтаир-4) и старалась держаться изо всех сил.

Успокоилась она немного лишь тогда, когда башенные часыскрылись из вида.

Вновь и вновь глядя в зеркало заднего обзора, она ждалапогони.

Ведь они слишком любят ее, чтобы позволить ей уехать.

Но дорога была пуста. За ней никто не ехал.

Руфь выехала на трассу Хейвен — Альбион и замедлила скоростьдо пятидесяти миль в час.

Она приближалась к границе города.

Не могу вернуться назад. Не могу.

Ее нога сильнее надавила на педаль акселератора.

Внезапно она забеспокоилась: все голоса куда-то исчезли.Если ей удастся миновать черту и выехать из города…

На дороге появился указатель:

А Л Ь Б И О Н

Она нажала на газ, затем передумала и притормозила. Выйдя измашины, она расслабленно потянулась. Тихо. Даже ветер утих. Воздух опять застылна месте. За машиной висел столб пыли.

Руфь села на подножку, думая, что же заставило ееостановиться.

Думая. Почти зная. Начиная («превращаться»?) понимать. Илидогадываться.

Барьер? Это то, о чем ты думаешь? Они приготовили барьер?Руфь, это просто нелепо!

Внезапно на горизонте появилась машина. Она мчалась ейнавстречу. За рулем сидела Нэнси Восс. На переднем бампере Руфь увиделатабличку:

ПОЧТОВАЯ СЛУЖБА.

Нэнси Восс не смотрела на Руфь. Она ехала в направленииАвгусты.

Видишь? И ее ничто не остановило, — подумала Руфь.

Нет, — тут же прозвучало в ее голове. — Ее — нет, Руфь.Только тебя. Остановят тебя, да еще друга Бобби Андерсон, ну и, возможно, ещеодного-двух человек. Давай, поезжай, если не веришь. Мы все любим тебя, и намбудет противно видеть то, что произойдет с тобой… но мы не сможем этопредотвратить.

Руфь подошла к кромке шоссе Хейвен — Альбион. Позади нее нараскаленном асфальте тянулась ее собственная длинная тень. Над головой стояложаркое июльское солнце. Внезапно она услышала шум мотора из лесу. УсадьбаБобби, — поняла она. Опять копают. И она вдруг почувствовала, что они оченьблизко подобрались к… ну, к чему-то важному. Это наполнило ее сердце тревогой.

Она приблизилась к придорожному столбу… миновала его… и вней возродилась надежда. Она теперь была не в Хейвене. Она была в Альбионе.Сейчас она побежит к ближайшему дому, спросит, где телефон, наберет номер… Она…

…замедляла шаг.

Идти стало труднее. Горячий воздух будто хватал за руки, непуская ее вперед. Руфь, тряхнув головой, не прекращала идти. Ноги будто увязалив грязи. Мышцы болели от напряжения. В душе поднималась паника. Онаприближалась к невидимому эластичному барьеру, а он отталкивал ее назад.

Руфь боролась, но ноги ее, казалось, не сдвигались с места.Из глаз лились слезы. Она попыталась передвигаться ползком, но тут какая-тосила оторвала ее от земли, отнесла к автомобилю и швырнула у подножки.

Она просидела на земле не менее получаса, ожидая, покаперестанут болеть колени. Мимо нее в обоих направлениях проносились машины.Подъехал Эшли Рувелл и остановился возле нее. Он выглянул из окна:

— Привет, миссис Мак-Косленд! — Он улыбнулся рыбьими губами.На лице его не было удивления; все зубы из его рта давно выпали.

Она сидела, а он все звал ее:

— Идите сюда! Мы вас любим, миссис Мак-Косленд!..

Она посидела еще какое-то время, потом медленно уселась заруль и повернула машину к городу. На лице ее теперь не было ничего, кромебезнадежной обреченности…

При въезде в город у нее выпал еще один зуб.

Всю эту ночь с ней разговаривали ее куклы. И Руфи казалось,что все сказанное — правда… и это было самое ужасное. Она сидела, освещеннаязеленым светом, и слушала их неприятные сказки.

Они говорили, что она правильно рассудила, будто сходит сума; ее мозг, говорили они, подвергается воздействию Х-лучей и изменяется. Он…«превращается».

Ее мозг, ее зубы — то есть экс-зубы — все это«превращается». И ее глаза… они меняют цвет. Сама она еще раньше заметила напримере Бича Джеригана, что глаза становятся ореховыми.

Ореховые глаза… отсутствие зубов… о Боже, что с намипроисходит?

Не беспокойся, Руфь, это просто вторжение из космоса,которое случилось много веков назад. Ты ведь понимаешь это? Вторжениепризраков. Если хочешь понять, как они выглядят, загляни в глаза БичаДжеригана. Или Венди. Или в свои собственные.

— То есть вы хотите сказать, что меня сожрут, — прошепталаона.

Руфь, ты смешная. А как же, по-твоему, происходит«превращение», если не так — смеялись куклы, а сознание Руфи постепенноуплывало куда-то далеко.

Проснувшись в воскресенье утром с восходом солнца, онапродолжила свой диалог с куклами.

Почему? Почему именно она?

Неважно почему, Руфь, — шептали куклы. — Твое дело послатьсигнал… и умереть.

Какие из этих мыслей принадлежат мне? И какие тем, кторуководит мною?

Неважно, Руфь. Все равно это должно случиться, так пусть жепроизойдет поскорее. Хватит размышлять. Пусть все случится… потому что частьтвоего существа хочет, чтобы это произошло, верно?