в Фонтенбло, туда прибыл и Камбасерес и принялся толковать о насущных делах. Он был напуган состоянием континента, разительными симптомами близящейся войны и не без основания считал присоединения, произведенные в Италии, вероятной причиной разрыва. В таком положении он не мог объяснить себе, как Наполеон оставит Италию и Францию под ударами коалиции, чтобы наброситься на Англию. Наполеон, исполненный уверенности и страстно желая осуществления своего обширного морского плана, секрет которого он не раскрыл полностью даже Камбасересу, не затруднился ни одним из его возражений. По его мнению, завладение Генуей и Луккой России не касается, ибо на Италию ее влияние не распространяется. Этот двор должен быть счастлив уж тем, что у него не требуют отчета о его действиях в Грузии, Персии и даже в Турции. Российский двор позволил втянуть себя в английскую политику и, по всей видимости, входит в коалицию с Англией; Новосильцев – всего лишь английский комиссар, которого хотели к Наполеону подослать, но которого он и принял бы соответственно. Совершенно очевидно, что Россия и Англия тесно сошлись, но эти две державы ничего не могут без Австрии, без ее армий и без ее территории, а Австрия, с ее извечным глубоким страхом перед Францией, еще какое-то время будет колебаться, прежде чем даст окончательно себя вовлечь. В любом случае, она не успеет подготовиться так скоро, чтобы помешать экспедиции в Англию. Для осуществления экспедиции хватит и нескольких дней, а как только Наполеон перейдет море, все коалиции будут уничтожены одним ударом; рука Австрии, замахнувшаяся на Францию, падет в тот же миг. «Доверьтесь мне, – сказал он Камбасересу, – доверьтесь тому, что я делаю. Я удивлю мир величием и быстротой моих ударов!»

Затем он отдал несколько распоряжений относительно Италии и рейнской границы. Евгению, оставшемуся в Милане, и маршалу Журдану Наполеон приказал начинать заготовку продовольствия на местах, собирать полевую артиллерию, закупать тягловых лошадей и формировать склады. Войска, принимавшие участие в парадах в Маренго и Кастильоне, он повелел подвести к Эчу. В окрестностях Пескары уже некоторое время располагалась резервная дивизия для поддержки, в случае необходимости, генерала Сен-Сира. Этому генералу Наполеон приказал следить за событиями и, если он узнает о малейшем поползновении русских или англичан на какой-нибудь пункт Калабрии, передвинуться из Тарентского залива прямо в Неаполь, выкинуть двор в море и завладеть королевством.

На Рейн Наполеон направил тяжелую кавалерию, не предназначенную для высадки в Англии, и послал туда же полки, не включенные в экспедицию. В Меце, Страсбурге и Майнце он приказал начать формирование полевой артиллерии.

Затем он отдал последние распоряжения Талейрану относительно дипломатических дел. При поступлении новых сведений о военных приготовлениях Австрии следовало ставить на вид венскому двору, уличать его в злонамеренности и заставить его трепетать последствий его поведения. На сей раз он погибнет и ему не будет пощады, если из-за него придется прервать экспедицию в Англию. Что до Пруссии, с ней уже давно велась беседа о Ганновере. Нужно воспользоваться случаем и прощупать ее на предмет сего ценного приобретения, чтобы пробудить ее известное честолюбие. И если она ухватится за наживку, тотчас отдать ей ее, при условии союза с Францией, заключенного без промедления и публично провозглашенного. Наполеон верил, что если он получит такого союзника, Австрия оцепенеет от страха и утихнет на много лет. В любом случае, он верил, что он гораздо лучше продвинет дела между Булонью и Дувром, чем самые искусные и удачливые переговорщики в глубине Европы.

Время поджимало, на берегах всё было готово, и каждый миг мог привести адмирала Вильнева к Ферролю, к Бресту и в Ла-Манш. Адмирал Миссиесси возвратился в Рошфор, обойдя все Антильские острова, отнял у англичан Доминику, перебросил войска, вооружение и боеприпасы на Гваделупу и Мартинику, взял большую добычу и бороздил океан под французским флагом, не терпя поражений. Однако он вернулся слишком рано и, поскольку выказывал некоторое отвращение к возобновлению плавания, Наполеон заменил его капитаном Лальманом, превосходным офицером, которого заставил выйти в море прежде, чем отремонтируют корабли, и послал навстречу Вильневу к Ферролю.

Покончив с этим, Наполеон отбыл в Булонь, оставив в Париже Камбасереса и Талейрана, взяв с собой маршала Бертье и приказав адмиралу Декре без промедления следовать за ним. Третьего августа он прибыл в Булонь, где его радостно приветствовали войска, которые уже заскучали из-за ежедневного повторения в течение двух с половиной лет одних и тех же упражнений и теперь твердо верили, что на сей раз Наполеон наконец поведет их в поход на Англию.

Теперь в четырех портах Амблетеза, Вимрё, Булони и Этапля, то есть по левую руку от мыса Гри-Не и с наветренной стороны от Булони, Наполеону удалось объединить все корпуса, предназначенные для погрузки на флотилию. Его воля, оформившаяся два года назад, наконец, исполнилась, благодаря предпринятым усилиям сомкнуть ряды и благодаря великолепному сражению, выдержанному голландской флотилией под командованием адмирала Верюэля, когда он огибал мыс Гри-Не в присутствии всей английской эскадры. Сражение, состоявшееся 18 июля, за несколько дней до прибытия Наполеона, стало самым значительным сражением флотилии с англичанами. Несколько дивизий голландских шлюпов столкнулись у мыса Гри-Не с сорока пятью английскими кораблями, в том числе фрегатами, корветами и бригами, и победили их с редким хладнокровием и полным успехом. Встреча у мыса была опасной, потому что место было глубоководное и английские корабли могли, без страха сесть на мель, теснить хрупкие суденышки голландцев. Несмотря на это преимущество неприятеля, шлюпы выдержали натиск могучих противников. Береговая артиллерия оказала им поддержку, пришла на помощь Булонская флотилия, и, среди града снарядов, адмирал Верюэль бок о бок с маршалом Даву прошли мимо английской эскадры в половине досягаемости ее пушек, не потеряв ни одного судна.

Наполеон имел теперь под рукой всю армию, представлявшую силу почти в 132 тысячи бойцов и 15 тысяч лошадей, не считая 24-тысячного корпуса генерала Мармона в Текселе и четырех тысяч человек в Бресте, предназначенных к погрузке на эскадру Гантома. С такой великолепной армией Наполеон и поджидал прибытия эскадры Вильнева.

Адмирал Вильнев, как мы знаем, отплыл из Тулона 30 марта с одиннадцатью кораблями, два из которых были 80-пушечными, и шестью фрегатами. Французский флот вышел в море с хорошим ветром, проследовал мимо Балеарских островов к Картахене, подошел к ней 7 апреля и остановился там на день из-за мертвого штиля. Вильнев предложил испанскому адмиралу Сальседо присоединиться к его флагу, на что тот, за отсутствием приказа, не мог согласиться, и, вновь пустившись в путь с благоприятным ветром, прибыл 9 апреля ко входу в пролив. В полдень того же дня