– Послушайте, нам интересно, что там реально произошло дальше.

2

Павел проснулся в холодном поту, радуясь, что выскочил из самого кошмарного сна на свете. По странному стечению обстоятельств Кристина собирала вещи, а его шея страшно болела.

– Неужели не приснилось? – ощупывал он себя в недоумении.

– Как ты мог… – поглядела на Павла его бывшая девушка. – Ур-р-од. Я уезжаю отсюда. И не дай бог тебе вот сейчас или когда-нибудь позже ко мне приблизиться.

– О’кей. Но почему же тогда ты уходишь? После всего этого?

– Потому что это мой выбор. И свой ты уже совершил.

– Но куда ты пойдешь, как будешь жить?

– А это тебя уже не касается. Думай о себе и своей жизни, а не обо мне. Я тебе… я тебе не Бобик!

На эти слова Павел хотел разозлиться, но не смог этого сделать. «Если я совершил то, что считал нужным, то почему же она не может ответить тем же?» – кольнула его в самое сердце пронзительная мысль, полная раскаяния и сожаления. Он был сражен наповал ее гневом и слезами, которых раньше так хотел не допустить.

Секунду, видя его негодование и расстройство, девушка сомневалась, правильно ли она делает, уходя от него в никуда, но потом вспомнила счастливого старика из автобуса. Вспомнила, что ее ждет подруга. Лицо ее будто озарилось, и, несмотря на боль и грусть, Кристина стала еще прекраснее.

– Ты был хороший, и ты поступил, как поступил. Но я хочу лучшей жизни, и этим все сказано.

– Я… я понимаю. Но неужели не начать все сначала?

– Как?! Попить чай, потрахаться разок-другой, а потом ты кого-нибудь снова убьешь? Мне вставать в очередь?

– И все-таки…

– Нет! – твердо ответила Кристина, вспомнив произошедшую с ней, казалось бы недавно, аварию. – И ты знаешь, почему.

А еще она с неприязнью подумала о том, какой же этот Паша на самом деле тупой. Странно, ведь совсем недавно он казался ей таким умным.

– Потому что после некоторых поступков мир никогда не будет прежним…

– Да. И я хочу, чтобы ты… чтобы ты понимал, что сделал для меня очень важную вещь. Ты дал мне понять, что надо выходить замуж не за тех, кого любишь, а полюбить того, с кем оказываешься рядом. Что наша жизнь, как дом, который когда-нибудь будет снесен. Дом, полный коммуналок, в которой каждый из нас сосед, и творит черт-те че, не понимая, что жизнь… – Кристина щелкнула пальцами, будто это поможет ей вспомнить необходимое слово, – есть только сейчас, а не когда-нибудь потом.

– Но я изменюсь…

– Только потому, что я этого прошу? Не пытайся мне понравиться. Я все решила.

– Прости.

– Ничего, – только и смогла вымолвить в ответ Кристина, утирая последние соленые капли с лица.

– Давай хотя бы вещи помогу спустить.

– Ну… Давай.

3

Хотя по коммуналке разносился запах вкуснейшего супа, из кухни тянуло тухлятиной и смертью.

– Я не могу на это смотреть, – сказала Кристина, и ее вырвало перед входной дверью.

Отличное начало переезда.

– Ничего, я все уберу, – заверил Павел, как будто это что-то меняло. Он помог девушке переступить порог на волю.

В его руках были все ее вещи.

Когда они вышли, на улице светило осторожное солнышко. Было прохладно, но в свежести ветра угадывалась теплота будущих дней. Снежинки падали, как игрушечные, оставаясь на прохожих какое-то время, отчего те были похожи на елочные игрушки, облепленные блестками.

Не зная, что говорить, Павел переминался с ноги на ногу.

– Ты на автобусе? – все-таки спросил он.

– Нет. Подруга сейчас приедет.

– Подождем.

Затем произошло кое-что непредвиденное…

…Их встреча длилась полминуты и для каждого стала неожиданностью. Кристина понимала, что перед ней стоит дочь Алевтины Эдуардовны, а та, в свою очередь, узнала ее. Внезапно девушка с костылем поскользнулась, и Аня попыталась ее подхватить. В этом не было нужды, потому что Павел был наготове, но все же Анина рука коснулась руки Кристины, и это едва заметное соприкосновение позволило ей понять, что на самом деле произошло с мамой. Но что это за странное чувство тревоги, учащенное сердцебиение и четкое знание того, что будет дальше? Откуда это? Аня попыталась сопротивляться будущему, самой себе, но все равно с ее губ сорвалось лишь: «Аккуратней, не падайте больше». Все трое за эти секунды, казалось, узнали друг о друге все. Было нелепо спрашивать, какими судьбами здесь оказалась Аня, поскольку все понимали, кого она хотела найти.

– Анна, у вас все хорошо? – обратилась к ней Кристина.

– Ага, – кивнула девушка, закрыв лицо красными перчатками и поспешив отвернуться.

Когда она в коричневом пальто скрылась за углом дома на Вознесенском, скрывая свою боль от тех, кого должна была считать убийцами, но не могла относиться к ним соответствующе, в арку въехал «Ауди», из которого вышла Вероника, подруга Кристины.

– Здрасьте! – игриво начал льститься парень.

– Здрасьте… – поздоровалась Вероника. Причем тоном, по которому он понял, что лучше здесь не задерживаться.

«Эта баба видит меня насквозь», – подумал он, растерявшись.

– Привет, дорогая моя!

– Привет, кисуль! Ну как, едем? – чмокнувшись в щечки и пообнимавшись, девушки обернулись к Павлу за вещами и обомлели: сумки и пакеты были на месте, а мятежника уже след простыл.

– Что ты будешь с ним делать?

– С ним-то? – Кристина переспросила в недоумении. – Павлик мужчина самостоятельный. Хочет – страдает как Раскольников, не хочет – спасает мир, борясь за правду.

– Значит, в прошлом?

Кристина улыбнулась вместо ответа, похорошев от верного решения. Расхохотавшись, подруги начали грузить вещи в автомобиль.

Когда обе оказались в салоне, Кристина добавила:

– И еще, кажется, перемены к лучшему.

«Ауди» завелся сразу, как бы намекая, что надо нестись вперед, невзирая ни на что.

4

Не помня себя от эмоционального отупения, дочка убитой хозяйки возвращалась к себе домой. Ей было мерзко даже подумать о том, чтобы войти в ту квартиру, где, как она теперь знала, ее мать издала последний вздох.

– Что я там увижу? Кожу да кости? И кого винить. Зачем? – шептала она сама себе, шагая по грани безумия. В голове мерцало чередой вспышек то, как Алевтина Эдуардовна совсем недавно пыталась предупредить дочку о своей участи. «А я, глупая, не слушала. Все отговаривала: мам, не парься…» – думала она, безуспешно вытирая слезы. Эта догадка, как и озарение в момент прикосновения к Кристине, не давала Анне покоя. Она шла домой, и посторонним казалось, что очередную девушку бросил молодой человек…