стала. Хотелось обсудить с Соней, но та была настолько поглощена Тёмой, что на остальных её не хватало.

При этом кабинет не работал, деньги кончались, Вале приходилось ездить к постоянным пациентам на дом, но Соня всё не выныривала из любовной горячки.

А тут ещё и мать засветилась в «сектантстве». Всё это время она якобы ходила на собрания и митинги любимого «Мавродия», но из сумки предательски вывалился значок «Хочешь похудеть, спроси меня как». Валя с Викой испугались, что она подмешивает им в еду модный гербалайф, и устроили пристрастный допрос.

– Ты, доча, от болезней лечишь, а я – от жирности, – резво оправдывалась мать. – Учеба моя не хуже твоей. Не травой подзаборной лечу, как бабка Поля, а лекарствами американскими! Сетевой макетинг!

– Маркетинг, – поправила Валя. – Ма, ты ж не знаешь, что там намешано. А там лекарства, не прошедшие испытания.

– У меня три класса, четвёртый – коридор, а в Америке люди учёные! Всех наших жирных вылечат! – Мать достала из сумки листовку, где одна фотка женщины в красном купальнике была до приёма гербалайфа, а вторая после. – Викуська ноги задирает, чтоб жопу стесать, а тут целая наука. Ты в ней ни уха, ни рыла, а мне за 120 долларов дали банки и бумажки, как смешивать.

– Бабуль, набодяжишь банки, они от этого копыта кинут, а ты в тюрягу почалишься, – предупредила Вика. – Соня сказала, в Чухонке суды завалены исками против гербалайфа.

– Нашла кого слушать. Сонька твоя, слабая на передок, много понимает. При живом-то муже на милиционере повисла! А я как учат делаю, в переходе к жирным пристаю, в квартиры звоню, анкеты даю заполнить, потом анкеты собираю, говорю, вечером у вас будет эта… презентация! – пояснила мать. – А на презентации они покупают!

– Бабуль, и чё за презентация?

– А по писаному читаю, – мать вытащила из сумки лист бумаги и, запинаясь, зачитала: – Компания «Гербалайф», основанная в 1980 году предпринимателем Марком Хьюзом, содействует повышению качества жизни людей через предоставление продуктов для здорового образа жизни…

– Я для сценария Катину книжку про секты перелопатила, – Вика стала загибать пальцы. – Гляди, в твоём гербалайфе: жёсткая иерархическая структура, культ основателя, образ спасителей здоровья, зомбирование покупателей, закрытость сообщества, мистическая окраска… Бабуль, чисто конкретно «Аум Синрикё»! Скоро начнёшь травить людей газом?

Залюбовавшись Викой, Валя в очередной раз подумала, какое имеет право лишать девочку с такими мозгами и таким темпераментом ВГИКа? Правила игры у Ады отвратительны, но если сама Валя с медтехникумом может вести передачу, Вика после ВГИКа вообще станет министром или депутатом. Как Виктор.

– Нос не дорос меня учить, – обиделась мать на Викину выкладку. – У меня уже три женщины похудели. Немножко.

И ушла в свою комнату плакать.

Ада терпела до ноября, потом пригласила Валю поговорить на нейтральную территорию в ресторан «Сирена». Неприятно удивило, что почти так же назывался хельсинкский аквапарк, куда Валю водили на смотрины Свену.

Ещё неприятней было, что под стеклянным полом ресторана плавали рыбины. Подумалось, Рудольф специально выбрала место, где кажется, что зубастая щука прыгнет из зелёной заводи, пробьёт башкой стекло и вцепится в ногу.

– Рейтинговый кабак, как бы эксклюзив. Цены в у.е., – пояснила Ада, одетая в попугайски яркое трикотажное платье. – Омары, устрицы, лангустины?

– Мне только чай, – Валя с ужасом вспомнила обед со Свеном. – Простой рыбы тут нет?

– В моде барабулька.

– Она – рыба?

– Ну не птица же!

Пока барабульку жарили в толстой панировке, Валя пила чай, а Ада коньяк.

– Колись, Лебёдка, с чего внучка профессора Лаврентьева живёт именно с тобой? – спросила Ада, словно это было темой встречи.

– Мать замуж вышла, Вика с её мужем не ладит. Миша нашёл школу возле нас и своей поликлиники, – ответила Валя заготовленной легендой. – Вика в моём кабинете помощницей работает, ночует то там, то тут. Всё ж на одном пятачке: я, школа, Мишина поликлиника, её мать на Ленинском.

– Миша, твой бывший, кардиолог? – наморщила лоб Ада, интуитивно чувствуя подвох, но не понимая, как достать что-нибудь новенькое о Валиной семье.

– Невропатолог.

– Мне как раз позарез нужен невропатолог, бабла не пожалею. Дай телефончик.

– Миша – святой, за деньги не лечит. – Валя взяла из вазочки салфетку, достала из сумки ручку и написала «Михаил Андреевич Сизов, поликлиника № 118». – Узнаешь телефон регистратуры по «09», придешь на приём, скажешь, от меня.

Ада взяла в руки салфетку, покрутила её и чуть ли не сразу выбросила, не зная, что делать с подтверждённым фактом существования Викиного отца.

– На деда ни капли не похожа.

– Вика – копия Миши, но темперамент в мать, – согласилась Валя. – А как ты раскопала, что она внучка?

– Пробили на раз. Она, как бы, в доме профессуры прописана, там и дед жил, – задумчиво сказала Ада.

– И тебе не надоело пробивать, выслеживать, вынюхивать? – возмутилась Валя. – Просто верить людям не можешь?

– Сапёр ошибается однажды! Но по тебе концы с концами не сходятся. Почему внучка профессора Лаврентьева не учится после школы, а играет с тобой в медсестрёнку? Родителям блата в МГУ не хватило? – в упор уставилась Ада на Валю.

– Она хотела учиться на целительницу, но мой университет закрылся. Пошла ко мне в помощницы, Миша одобрил, – недовольно объяснила Валя. – Теперь ты ей мозги ВГИКом сбила, она уже не хочет в целители. Миша в ужасе, надеялся, что Вика пойдёт по медицинской части. Он же потомственный врач.

– А я, Лебёдка, всё время в рапиде вижу, как ты Федьке по харе смазываешь! Прямо именины сердца! – неожиданно заулыбалась Ада. – Вот бы ещё дубль посмотреть! Эх, камер не было, рейтинги бы зашкалили: «Базар в «Берёзовой роще».

– В рапире? – не поняла Валя.

– В рапиде. Такой вид съёмки. Вот что, Лебёдка, хватит тянуть кота за яйца, грубо предлагаю сделку. Ты как бы снимаешься дальше, а я сую Вику во ВГИК! Хотя, чую, где-то вы меня за нос водите.

– Сама посуди, зачем нам тебя водить за нос, если мне ни твоя передача, ни её ВГИК сто лет не снились? – спросила Валя, помня Викины наставления.

– Верю, что тебе телик не нужен. У меня одноклассница, такая же отмороженная, в монастырь пошла, но на Вику тебе не положить. Хрен с этим задником, покрасим его хоть в российский флаг, если не хочешь стричься и темниться. Люди родинки удаляют, на сорок кило худеют, носы меняют, башку себе дают чужую пришить, чтоб только работать в кадре. Но ты мне нужна не потому, что, как бы, вбухано в газеты зелёных, не потому, что ты ростом как Останкинская телебашня, а потому, что думаешь лицом и на тебя интересно смотреть.

– Сколько стоит Викин ВГИК? –