вылез из-под одеяла и, натягивая коротенькие штаны на голый зад, не сказал, что пора завтракать и искать Умку. От еды вампира отказалась, но попросила другого.

— Можно тебя укусить?

— М-е-н-я?!

— Я вампир, мне нужна кровь. Немного, всего глоток. И, по договору, — Катя постучала пальцем по медальону, который никогда не снимала. — Я не могу сделать это насильно. Только по воле донора.

— Я д-у-м-а-л т-ы н-е л-ю-б-и-ш-ь г-о-б-л-и-н-с-к-у-ю.

— Не люблю. Вкус крови зависит не только от расы, но и от личности донора. У Умки, например, кровь сладкая, как у большинства эльфов, у людей похожа на твой грибной чай, приятно — бодрящая и похожая на сок, у орков с гномами на очень крепкий спирт, вампир даже может напиться и вырубиться, если попытается выпить орка до дна. Это если просто объяснять, на самом деле всё гораздо сложнее.

— А г-о-б-л-и-н-ы?

— Очень горькие и мерзкие, кровь похожа на рвотную массу. Но у меня по поводу тебя определённые надежды.

— А я н-е с-т-а-н-у к-а-к т-ы?

— Если не захочешь, то не станешь, если конечно тебя будет кусать не чумной вампир, но там уже совсем другие правила. Носферату уважает свободу воли, принудительно стать обращённым вампиром нельзя, и потом, ты не человек. Чтобы тебя обратить нужен специальный ритуал, который будет проводить первородный вампир. А я даже не высшая, так, обращённая истинная.

— Л-а-д-н-о к-у-с-а-й.

Хоть Пётр и прожил какое-то время с Катей под одной крышей, он ни разу не видел, как вампирша пьёт кровь. Для неё эти моменты всегда были очень интимными, и Умку она кусала только тогда, когда никто не видит. Рот Кати открылся неестественно широко, губы растянулись, верхние и нижние клыки хтрансформировались в четыре костяные иголки длинною в пару сантиметров, очень хрупкие на вид.

Самому себе признаваясь, Пётр ожидал чего-то большего, наверно, как минимум волчьего оскала, а тут…даже стараешься не делать резких движений, потому что боишься сломать вампирше её нежные клыки.

Почему-то вспомнилась сцена из фильма Кавказская пленница. Тот момент, когда Георгий Вицин, играющий Труса, спрашивает у Руслана Ахметова,

играющего Эдика, друга Шурика, не больно ли делать укол.

«Всё зависит от диаметра иглы» — сам себе ответил Пётр.

И, судя по зубкам Кати, это должно быть не очень больно.

Вампирша, склонившись над ним, словно Пизанская башня, аккуратно проколола ему кожу в районе ключицы, а не на шее, как он ожидал. Больно не было, и даже наоборот, было очень приятно, тепло, растёкшееся по телу, дарило чувство эйфории и кружило голову, в довершении ко всему Пётр ощутил резко растущее сексуальное возбуждение.

Хотелось прижать к себе вампиршу, только бы она не останавливалась. А потом резко всё закончилось, дурман отпустил голову, да и выбранившийся пульс успокаивал ничем не спровоцированное возбуждение.

— Неплохо, — сказала Катя, слизывая с губ чёрную смолянистую кровь, — похоже на очень крепкий кофе без сахара, к такому даже можно пристраститься. Я теперь наверно пару недель уснуть не смогу.

Чёрная кровь на губах Кати придавала ей готический вид и непривычный шарм. Пётр даже залюбовался на свою… хм, ну, пусть будет любовницу, просто странные у них отношения втроём складываются. Их маленький гоблин затруднялся как-то классифицировать. Слишком всё резко происходит, ещё недавно он для вампирши был чем-то средним между диковинной зверушкой и слугой, ещё вчера он был одинок. Потом новость о пропаже Умки, незабываемая ночь, полная страсти, признание Кати в своих чувствах. Хочется сказать событиям, прущим на него, словно дорожный каток: «стоп, дайте подумать».

Пётр посмотрел на своё плечо, от укуса вампирши там осталось четыре пятнышка, словно комары ночью укусили.

— Э-т-о в-с-е-г-д-а т-а-к?

— Для донора — да. Если вампир решает выпить донора до дна, то всё, что чувствует его жертва — это экстаз.

— А т-ы?

— Первый раз — только насыщение. Удовольствие и эмоции приходят потом. Но не всегда. В Ночеграде есть даже поговорка «Любовь с первого укуса».

Плавно, за разговорами они перешли к обсуждению деталей плана. У вампирши уже были кое-какие предположения. Для начала, она собиралась дать Петру каплю крови Умки. У гоблинов такая способность, если они попробуют крови конкретного существа, то их обонятельные способности усиливаются в разы. Сев на след существа, кровь которого вкусил гоблин, он со следа уже не соскочит.

Второй идеей Кати было выдать Петра за ребёнка и отдать Луизе на попечение. Какое-то время та провела с Умкой и у неё выработалась привычка, даже если Луиза ни черта не помнит, она машинально поведёт Петра по тем же самым местам, что и Умку.

Гоблин одобрил её план, но предложил объединить, сославшись на то, что Умка пропала уже несколько недель как, были дожди, след уже размылся и его не взять. Но место, в котором часто бывала Умка, определить он сможет.

Пётр получил новую одежду, прежде всего, миленькое детское платье и совершенно вырвиглазный розовый дождевик в красный и зеленый горох.

— Т-ы и-з-д-е-в-а-е-ш-ь-с-я?

— Нет, а в чём дело? — Т-ы х-о-ч-е-ш-ь н-а-р-я-д-и-т-ь м-е-н-я д-е-в-о-ч-к-о-й?

— Поверь, это надо для дела.

— Н-у-ж-е-н п-о-с-р-е-д-н-и-к.

— Зачем?

— М-н-е н-а-д-о г-о-в-о-р-и-т-ь н-о я н-е м-о-г-у г-о-в-о-р-и-т-ь н-а л-ю-д-я-х.

— Да, за душевно больную девочку с таким скрипучем голосом ты себя не выдашь. Но всё уже учтено, не волнуйся. С этими словами Катя надела на Петра ожерелье, больше похожее на железный собачий ошейник.

— Ч-т-о э-т-о?

— Закрой глаза.

Пётр послушался, и когда он закрыл глаза, то все его чувства отключились и он увидел себя со стороны. М-да, и всё-таки, он не красавец, но одно дело, когда он видит своё отражение в луже или на любой отражающей поверхности и другое дело, когда так. А, кстати, как? Не успел он задать свой вопрос, как Катя заранее дала ему ответ.

— Клёво да? Это передающий амулет двухсторонней связи, на мне такой же. Я его немножко подкрутила и теперь, когда кто-то из нас закрывает глаза, то видит и слышит глазами и ушами второго обладателя браслета. А ещё он может издавать звук, так что посредник не нужен. Ты будешь говорить со мной, я услышу, и буду говорить за тебя. Правда, действует всего метров на пятьсот, но не беспокойся, я пойду следом за вами.

Гоблин покивал, идея показалась ему разумной. Финальным аккордом в его маскировке была маска типа Буратино, с вытянутым носом.

— Ну что, начали? — спросила Катя, находясь в её небольшой квартире в подвалах управы.

— Г-ы, — серьёзно кивнул Пётр и, по просьбе вампирши, открыл свою пасть и вывалил оттуда длинный раздвоенный на конце, как