слабые следы Умки, совсем позабыл о Луизе. А та, оказывается, всё это время, чесала языком через амулет с Катей, говорящей от имени Петры и прикидывающейся маленькой девочкой. Наверное, самозабвенно трепаться с подругами по телефону — это естественно для любой женщины из любого мира.

— Вот мы и пришли, ты побудешь здесь с другими детьми, если захочешь есть, то обращайся к Барбаре, сейчас я тебя с ней познакомлю.

«Дом, как дом» — ничему не удивился Пётр.

Правда, этот дом был не совсем обычным, он занимал значительно больше пространства, чем остальные, и имел квадратную форму. Вероятно, внутри есть окружённый со всех сторон двор. Луиза встала возле зарешёченной двери и дёрнула за специальный шнурок, где-то в темноте раздался звонок колокольчика.

Через десяток секунд из темноты на свет появилась Барбара, точнее, сначала

появилась её роскошная грудь, мечта солдата, а потом уже сама девушка.

— Пароль! — Затребовала девушка-корова.

— Дуб, — ответила Луиза.

— Не дуб, а берёза, — очаровательно улыбнулась Барбара и отворила дверь, — Проходи.

Пётр смог оценить фигуру Барбары, полностью вышедшей на свет: низкий рост, большая грудь, которую уравновешивали широкие бёдра и аппетитный зад. Барбара обладала просто зашкаливающей сексуальностью. От части, её прелести скрывались за мешковатой одеждой, но намётанный мужской глаз сам цеплялся за желанные округлости.

— Привет, Луиза.

— Привет Барбара, возьмёшь ребёнка на попечение?

— Чего не взять, возьму, но за пропитание придётся заплатить, фонд детского сада не резиновый.

— Оплачу задним числом, знакомься, это Петра.

Девушка-корова переключила своё внимание на «ребёнка» и даже склонилась перед ней, чтобы их лица были на одной высоте и ребёнку можно было заглянуть в глаза.

— Привет, я Барбара, приятно познакомиться с тобой, Петра, — Сказала Барбара, улыбнулась и протянула руку для рукопожатия.

Гоблин ничего не ответил и даже не шевельнулся, по двум причинам: первая — за него говорила Катя, а она тоже что-то затихла, а вторая — одежда на груди Барбары натянулась, ещё сильнее подчёркивая формы зверолюдки. Да ещё и двухцветный локон волос сполз по плечам и красиво развевался на ветру.

«Вот это сисяндры», — подумал Пётр.

— Барбара, Петра — застенчивая девочка, боится показывать своё лицо, и сначала из неё и слова не вытянешь, но потом болтает без умолку, — Ответила за него Луиза, когда пауза начала затягиваться.

— Вот это сиськи! — впечатлённо сказала вампирша из амулета, — они настоящие?

— Петра! — возмущённо воскликнула Луиза и не сильно шлёпнула гоблина по заднице. — Как ты ведёшь себя со взрослыми, это неприлично!

Пётр удивился вопросу вампирши. Как вообще грудь может быть ненастоящей?

— Ха ха, — захихикала Барбара, — не такая уж и застенчивая.

— Прости, Барбара, — извинилась за свою подопечную Луиза.

— Да ничего, — отмахнулась зверолюдка, — девочки постарше часто бывают любопытны. Если хочешь, Петра, то можешь потрогать их.

Пётр остолбенел, у него даже ладони запотели. Он уже собирался отрицательно покачать головой, пока Катя снова не влезла, но его паралич сыграл с ним злую шутку, он не успел.

— Правда можно?! Не откажусь! — пропищал Катин голос из амулета.

Барбара нагнулась и руками собрала своё богатство в кучу.

Пётр дрожащими руками стал мять объёмную грудь, та была тёплой, мягкой, но при этом упругой.

«Блин, Катя, за что? Я же гоблин, мы же всю конспирацию похерим».

Жмакая грудь Барбары, Пётр как-то не сразу обратил внимание

что справа внизу его зрения появилась красная точка с надписью REC.

«Что за глюк?» — Успел подумать Пётр прежде чем надпись исчезла.

— Ну, хватит, — сказала слегка смущённая Луиза и оторвала Петра от «массажа груди». Замаскированный под девочку гоблин не обиделся, а даже как-то

облегчённо выдохнул. Да и вообще из-за этой чёртовой вампирши вся их маскировка чуть в «трубу» не полетела. Хорошо, что под ноги никто не смотрел, а то увидели бы кое-что лишнее, чем девочка обладать никак не может, но зато присуще всем мальчикам.

— Барбара, как тебя вообще к детям допустили?

— А в чём дело?

— Тебя судить надо за совращение несовершеннолетних.

— Да на мне вся эта богадельня держится. При мне дети ведут себя тихо и послушно, а отцы семей не пропускают родительских собрания.

— А их жёны?

— Как ни странно, тоже довольны. Их мужики насмотрятся на меня, а потом спускают пар на жёнах, рождаемость поднимают. Здесь живут сильные и умные женщины, они понимают, что всем принадлежать я просто не могу, и потом, у меня уже есть мужчина.

Барбара быстро проводила Петра во внутренний дворик, а потом вернулась к Луизе. У них наметился извечный женский разговор о мужиках, практически святая тема.

— Ну что, насмотрелся? — негромко, так чтобы никто лишний не услышал, Катин голос обратился к Петру.

— А точнее, нащупался? Сегодня ночью ожидаю спуск пара в мою сторону.

— З-а-ч-е-м т-ы э-т-о с-д-е-л-а-л-а?

— Только не говори, что тебе не понравилось.

— М-ы р-и-с-к-о-в-а-л-и.

— Ты преувеличиваешь. Так что, скажи, у неё клёвые сиськи?

— Гы, — ответил Пётр и смутился.

По-любому, Катерина испытывает большое удовольствие, втягивая его в разного рода неприятности.

Сказывается её капризно-желчный характер, наверно, сказывается её долгий срок жизни и невозможность завести детей. За сто лет у кого угодно характер испортится, вот только ей об этом говорить нельзя, — убьёт, несмотря ни на какие запреты. И хоть Катерина пытается выставлять из себя молодуху и при этом соответствовать своему внешнему виду, иногда из неё прут эти мелкоскандальные замашки. Он бы легко мог представить вампиршу в образе ворчащей уборщицы или скандальной кассирши в продуктовом магазине, если бы не её внешний вид утончённой изящной брюнетки лет двадцати. С такими внешними данными он постоянно ловил в её присутствии когнитивный диссонанс.

Песочница, собственно, представляла из себя песочницу, правда непривычного типа. В центре двора было что-то вроде бассейна, наполненного песком и обнесённый стеночкой, чтобы песок не растаскивался. На песочнице располагались стандартные для детей снаряды: горка, качели, дуга с перекладинами, стенка скалолаза. Всё сделано из железа и покрашено разными

вырвиглазными цветами. Пётр вообще заметил, что дефицита в железе у аборигенов нет, и там, где рациональный человек использует при постройке дерево или кирпич, местные используют железо. Они даже сортирные кабинки делают из железа, в результате чего в туалете можно укрыться от бомбёжки. Про местные дзоты, они же посты, Пётр вообще молчал. Зарешёченная, железная, одноместная будка, поднята на высоту от трёх до пяти метров железным полнотельным столбом, диаметр столба двадцать сантиметров. Толщина стенок кабинки такая, что пробить можно только прямым попаданием из танка. Взять такое укрепление одной пехотой нереально.

— С ч-е-г-о н-а-ч-н-ё-м?

— Что чувствуешь? — вопросом на вопрос ответила Катя.

— У-м-к-а б-ы-л-а з-д-е-с-ь