— Джентльмены, — сердито проговорил судья Минден, — давайтепродолжать.

Сэмюэль Джарвис вызвал топографа, чтобы ознакомить всех скартами и диаграммами. Затем он пригласил хирурга, вскрывавшего труп. Потомзаслушали человека, который был в дружеских отношениях с жертвой и участвовал вопознании тела убитой. В конце концов помощник прокурора предложил:

— Может быть, суд соблаговолит сделать перерыв? Судья Минденсогласно кивнул.

— Думаю, мы хорошо поработали сегодня, — сказал он. — Я несобираюсь изолировать присяжных друг от друга или от кого бы то ни было, ноубедительно прошу вас не обсуждать дело между собой или с кем-нибудь еще. Я быпопросил еще не читать газеты да и вообще избегать информации, касающейсяданного дела. Не разрешается также участвовать в обсуждении дела, даже если невы его начали. Вам запрещается высказывать свое мнение, пока дело не будетокончательно представлено на ваше рассмотрение. Суд объявляет перерыв до десятичасов утра завтрашнего дня.

Выйдя из зала суда и шагая по коридору, Кавингтон говорилсвоему помощнику:

— Я не пойму, как Мейсон создал себе такую репутацию? Он,конечно, блестящий оратор, умен. Способен устроить спектакль для присяжных, ноне более того. Завтра я получу огромное удовлетворение от ударов, которые будутпотрясать его. Мы разрушим его спокойствие.

— Несомненно, — согласился Сэмюэль Джарвис.

— Завтра будет день нашего триумфа, — пообещал Кавингтон.

Мейсон же в зале суда, обернувшись, успокаивал своегоклиента:

— Держитесь, держитесь, Гарвин.

Гарвин слабо улыбнулся:

— Что было в бумаге, которую вам вручили? Что-нибудькасающееся меня?

— Нет, — ответил его адвокат. — Это касается меня.

Когда на следующее утро суд возобновил работу, ХемлинКавингтон, находясь еще под впечатлением событий предыдущего дня и получивпервое представление о характере Мейсона, был особенно бдительным — онготовился нанести адвокату сокрушительный удар.

Он ознакомил присутствующих с документами,свидетельствующими о факте бракосочетания Эдварда Карлеса Гарвина и ЭзелГарвин, о «мексиканском разводе» и повторной женитьбе Гарвина на Лоррейн Эванс.Далее Кавингтон предъявил суду заверенные копии документов, подтверждающихподачу иска на Гарвина по обвинению его в двоеженстве, а также копию ордера наего арест.

— Хорошо, — сказал судья Минден, как только Кавингтон вручилему копии, которые он собирался приобщить к свидетельским показаниям. — Япринимаю их как дополнение к вопросу, которого прокурор коснулся в своейвступительной речи. Мистер Мейсон, вы, конечно, намерены возражать по этомуповоду?

— Не вижу оснований, — откликнулся адвокат, улыбаясь. —Обдумав содержание и учитывая то, как данные документы были представлены суду,думаю, что господин прокурор действовал здесь в полном соответствии с законом.Его сообщение было направлено на выяснение мотивов преступления, как он сам этозаявил. Я не буду возражать.

Кавингтон, с нетерпением ожидавший сражения, рассчитываянаилучшим образом его провести, когда адвокат выразит протест по поводупредъявленных документов, поморщился и снисходительно произнес:

— Вы уже достаточно пошумели на этот счет, когда я прямокоснулся этой темы в моей вступительной речи.

— Вы строили обвинение, не предъявив еще суду объективныхдоказательств, — ответил Мейсон тоном учителя, упрекающего слишкомсамонадеянного и невежественного ученика. — Суд указал вам на то, как следуетвести обвинительный процесс. Что же касается данной процедуры, господинпрокурор, у меня нет причин возражать.

— Хорошо, — прервал их дебаты судья Минден, предвидя реакциюпрокурора, о которой можно было догадаться по скривившимся губам Кавингтона, —господин прокурор, документы будут приобщены к делу.

Кавингтон удовлетворенно кивнул и продолжил своевыступление. Он не спеша неумолимо выстраивал цепь свидетельских показаний.

Вирджиния Байнам подтвердила, что оставила револьвер напожарной лестнице. Ливсей рассказал о том, что он взял его с лестницы, затемотдал Гарвину, который велел ему положить оружие в отделение для перчаток всалоне его кабриолета, что он и сделал. Джордж Денби подтвердил показания Ливсея.Со стороны казалось, что Мейсон полностью отстранился от участия в процессе. Ондаже не утруждал себя перекрестными допросами ни по отношению к ВирджинииБайнам, ни к Ливсею. Зато Денби стал исключением.

— Как вы узнали, что это был тот самый револьвер? —обратился к нему с вопросом адвокат.

— Он имел тот же номер, сэр.

— Вы записали его?

— Нет, сэр. Я просто увидел его…

— И запомнили?

— Да, запомнил, сэр. У меня исключительная память на цифры.По роду своей деятельности я так много имею дел с цифрами, что моя памятьдостаточно натренирована.

— У меня все, — отрезал Мейсон. Кавингтон, кривоусмехнувшись, промолвил своему помощнику:

— Бросил, как горячую картофелину, не так ли?

— Точно, — весело согласился Джарвис. Кавингтон продолжалвыстраивать цепь доказательств.

Он сообщил, что Эдвард Гарвин и женщина, которую он объявилсвоей второй женой, Лоррейн Эванс, остановились в гостинице в Ла-Джолле.Призвав в качестве свидетельницы женщину, управляющую гостиницей, он рассказалоб их внезапном отъезде оттуда и таком же неожиданном возвращении к обеду, отом, что они собрали вещи и, поспешно расплатившись, оставили гостиницу, приэтом по возвращении с ними был еще один человек, который приехал на кабриолетеприблизительно такого же размера и цвета, как и кабриолет Гарвина. Кавингтонприближался к кульминационной развязке, и это чувствовалось по его тону.

— Вы бы, — обратился он к управляющей гостиницей изЛа-Джоллы, — смогли опознать этого человека?

Послышался возмущенный голос Мейсона:

— Господин прокурор, к чему эта ненужная трата времени? Этоя сопровождал их, и я не собираюсь этого скрывать.

Понимая, что свидетельское показание, на которое он такнадеялся, потеряло всю свою остроту, Кавингтон, тем не менее, ухитрился извлечьпользу из признания Мейсона.

— Именно так и было, господин адвокат, — проговорил он,улыбаясь, — сразу же после вашего приезда лицо, по отношению к которому былвыдвинут иск по обвинению в двоеженстве, бросилось за пределы страны, вМексику.

— Вы, — спросил Мейсон, — хотите, чтобы я принес присягу,как свидетель?

— Нет, — покачал головой прокурор, безмятежно улыбаясь, — ядокажу все это с помощью другого компетентного свидетеля, которому вы, мистерМейсон, можете учинить перекрестный допрос. — И, обратившись к судебномуприставу, попросил: — Вызовите сеньору Инокенте Мигуериньо.