Я поднимаюсь и вытираю рот рукавом. Залезаю в рюкзак, нашариваю фальшивые права с лоскутками и раскладываю их на земле. Неправильно, что они соприкасаются. Я отделяю его лица от их имен.

Не хочу везти это с собой.

Слишком тяжелая ноша.

Когда мне было одиннадцать, а Мэтти – пять, я целый год не могла нормально спать. Кит с мамой очень поздно возвращались домой из бара – он трезвый, она пьяная – и даже не пытались не шуметь, особенно она. Я слушала, как она шаркает ногами, пытаясь добраться до спальни, как гремит на кухне Кит, наводя порядок. И я знала, что произойдет, когда все стихнет. Я знала, что будет, если я дам ему отпор. Если я отказалась бы, он пошел бы к Мэтти. Оставалось только сказать: «П-подождите…»

Подождите.

Но в один прекрасный вечер я решила положить этому конец.

В тот вечер я стащила у него нож, спрятала его под подушку, крепко обхватила пальцами, но вместо того, чтобы напасть на Кита, отослала его к сестре. На следующее утро он уехал. Мне было безумно стыдно за свою слабость, и, кажется, Мэтти каким-то образом почувствовала, что я подвела ее, что я больше не могла ее защитить.

Я старалась исправить это изо всех сил.

Я чувствовала, какая она теплая, живая.

Прямо как я.

Когда Мэтти было десять, а мне – шестнадцать, от нас уехала мама. Она забрала с собой сердце Мэтти. Та каждую ночь просыпалась в слезах. Разве плохо нам было вдвоем, Мэтти?

А потом она получила открытку…

И у Мэтти снова забилось сердце, теплое, живое…

Прямо как мое.

Когда мне было девятнадцать, а Мэтти – тринадцать, Кит вернулся.

«Догадайся, кого я встретила!» – объявила Мэтти. Она все еще злилась оттого, что я не была готова идти на жертвы ради мамы, и даже не думала о том, на какие жертвы я иду ради нее самой. «Я рассказала ему про маму. Он обещал взять меня с собой в Лос-Анджелес, помочь мне найти ее». И я спросила, мол, тебя кто воспитывал? Такое ощущение, что не я.

Когда Мэтти было тринадцать, а мне – девятнадцать, она тайком выбралась из дома посреди ночи и забралась на пассажирское сиденье грузовика, припаркованного под фонарем на краю Колд-Крика. Я не знаю, что было дальше.

Возможно, увидев яблоневый сад, она наконец осознала, как она далеко от дома, от меня, и передумала уезжать. Возможно, Кит не дал ей передумать, вытащил ее из грузовика, пока она брыкалась и кричала, и поволок к деревьям, где овладел ею. А потом она перестала быть теплой и живой.

Прямо как я.

Я собираюсь убить человека.

«Я убью его», – шепчу я снова и снова.

Убью, убью, убью.

Я должна.

Я собираюсь убить человека, который убил мою сестру.

И я с места не тронусь, пока сама не поверю в это.

Я сижу на земле, чувствуя гравий под джинсами. Мои волосы развеваются на ветру. Я прислушиваюсь к звукам природы. Слушаю вечернюю песню листьев. Поднимаю глаза на небо, смотрю на звезды. Думаю о маленьких чудесах.

Смотреть на звезды – все равно что смотреть в прошлое. Я читала об этом. Не помню где. Так странно думать, что видимые нам звезды существуют в совсем другом времени, далеком от меня и Мэтти, от ее смерти.

И от того, что я собираюсь сделать.

(МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА «ДЕВОЧЕК»)

Диктор. Спонсор нашего подкаста – издательство «Макмиллан».

Уэст Маккрей. Кит и Даррен – одно и то же лицо. Я показываю фотографию Руби, и она говорит, что этот самый снимок показала ей Сэди. Девочка утверждала, что мужчина на фотографии – ее отец.

Руби Локвуд (по телефону). Да. Тот самый снимок.

Уэст Маккрей (по телефону). И вы все еще не доверяете словам Сэди?

Руби Локвуд (по телефону). А что, я ошиблась?

Уэст Маккрей (по телефону – говорит с Мэй Бет). Возможно ли, что Кит – отец Сэди?

Мэй Бет Фостер (по телефону). Я спрошу Клэр, когда она вернется домой, но что-то сомневаюсь.

Дэнни Гилкрист (по телефону). Что удалось узнать?

Уэст Маккрей (по телефону). Сэди искала человека, которого знала в детстве, – с ним встречалась ее мама. Она знала его под именем «Кит», но все, с кем я разговаривал, называют его Дарреном, поэтому я и не догадывался о связи между ними. Сэди говорила окружающим, что он ее отец, но это не похоже на правду.

Дэнни Гилкрист (по телефону). Понял. И что он собой представляет?

Уэст Маккрей (по телефону). Ничего не могу найти, причем пробивал оба имени. Моя команда займется этим вопросом. Зато, представляешь… Я в «Синей птице», в мотеле в Лэнгфорде. В номере Кита настоящий погром… Погоди, сейчас пришлю фотки…

(Щелчки клавиш, мыши.)

Дэнни Гилкрист (по телефону). (Присвистывает.) Ого.

Уэст Маккрей (по телефону). Да. Я нашел в номере фотографию, которую носила с собой Сэди. Она взяла снимок из фотоальбома Мэй Бет. Так что, по всей видимости, она была в этом номере. Правда, не знаю, когда его разнесли, – до того, как она приехала, после этого или во время ее визита. Джо говорит, что Кита не было в мотеле, когда сюда приезжала Сэди, поэтому я думаю, что они так и не встретились.

Дэнни Гилкрист (по телефону). Она вломилась в его номер.

Уэст Маккрей (по телефону). Я тоже к этому склоняюсь, но… Так, подожди-ка…

Дэнни Гилкрист (по телефону). Что там?

Уэст Маккрей (по телефону). Я забыл… Отвлекся на фотографию. В номере был спичечный коробок. С логотипом «У Купера». Это бар недалеко от Монтгомери.

Дэнни Гилкрист (по телефону). Монтгомери… Город, который проезжала Сэди по пути в Лэнгфорд.

Уэст Маккрей (по телефону). (Пауза.) Погоди.

Дэнни Гилкрист (по телефону). Что такое?

Уэст Маккрей (по телефону). Это бар Сайласа Бейкера.

Уэст Маккрей. Сайлас Бейкер обвиняется в растлении мальчиков, которые занимались в его секции по бейсболу. Сначала я думаю, что это всего лишь совпадение, но когда я подробнее разбираюсь в вопросе, то нахожу статью, в которой остальных членов семейства Бейкеров призывают к ответу. Там сказано, что Марли Сингер – его младшая сестра.

Она не отвечает на мои звонки.

Уэст Маккрей (по телефону). Все-таки надо было сперва в Монтгомери съездить. Вот черт.

Дэнни Гилкрист (по телефону). Возвращайся.