– Тебе туда нельзя, – настаивает она.

И живые.

– П-пойдем со мной, – говорю я ей.

Она ошеломленно глядит на меня. Но почему бы ей не пойти? Разве я не могу увести ее подальше от кошмара, который ждет ее за дверью?

– Н-Нелл, п-пойдем.

Она отпускает мое запястье и пятится назад. Я тянусь к ней, она делает еще несколько шагов назад, а я продолжаю тянуться, потому что не могу иначе, мы ведь обе знаем, что там внутри. Я чувствую, как усиливается мое заикание вместе с нарастающим во мне отчаянием.

– Д-думаю, тебе лучше п-пойти со мной. Там н… не…

Не безопасно.

Пойдем со мной.

Пожалуйста.

– Мама скоро вернется. – Она мотает головой, забыв, что уже рассказала, когда на самом деле вернется мать. – Мама…

Я дергаюсь, и, видимо, ей это не нравится, потому что она кричит:

– Мама!

Ее вопль спускает меня с небес на землю, и я возвращаюсь в реальность, к своему измученному, израненному, усталому телу. Усталому сердцу. Я неловко отступаю. Девочка до смерти перепугана.

– П… Прости. – Я шарю в кармане, нахожу кошелек и протягиваю ей двадцатку. – П-погоди-ка. Вот. В-возьми.

Она закрывает рот и с подозрением смотрит на меня. Я оглядываю улицу. Если кто и слышал крик маленькой девочки, они не собираются ничего предпринимать. Я сглатываю и машу купюрой у нее перед лицом. «Возьми деньги, Нелл». Она должна уже понимать силу денег. Я в ее возрасте понимала.

– На это м-можно много к-книжек накупить.

Она делает шаг ко мне, но сомневается, не желая приближаться к страшной девчонке с пятнистым лицом. Она вырывает двадцатку у меня из рук и убегает вдаль по улице. И не оборачивается. Я моргаю, сдерживая слезы, и даю обещание удаляющейся фигурке.

Я доведу дело до конца.

Я поворачиваюсь к дому.

Вхожу внутрь.

Тут тихо. Слышно только, как тихо гудит электричество да тикают часы. Я оказываюсь в маленьком коридоре, который упирается в заднюю дверь. Слева кухня, а справа лестница, ведущая на второй этаж. Я тихонько закрываю за собой дверь, а потом прислоняюсь к ней спиной. Делаю пару глубоких вдохов и выдохов. На обеденном столе стоит стакан молока и недоеденный сэндвич. На подставке сохнут вымытые тарелки. Позади кухни есть какая-то комната, и первым делом я иду туда, удивляясь тому, как бесшумно я двигаюсь, будто была создана для этого момента. Это гостиная, там стоят часы, телевизор и диван, на котором, как мне казалось, будет лежать Кит: рот открыт, одна нога свисает вниз.

Но его тут нет.

Значит, надо наверх.

Как только я ставлю ногу на первую ступеньку, начинаются сложности. Лестница очень старая, жутко скрипит. С каждым громким звуком я ощущаю странное чувство полета внизу живота, будто въезжаю на холм, а потом съезжаю с него.

На лестничной площадке я наконец выдыхаю. Я не осознаю, насколько сильно меня трясет, пока не вцепляюсь в перила и не замечаю, как у меня дрожат пальцы.

Тут три двери. Ближайшая открыта. Там пустая ванная. Остаются две. Я толкаю первую дверь и оказываюсь в комнате Нелл.

Я думала, что такое может произойти.

И очень надеялась этого избежать.

У нее чистенькая комната, прямо как у меня когда-то. Маленькие неуверенные ручки аккуратно расставили все по местам. Обои здесь выгоревшего розового цвета, с пожелтевшими стыками. Наверное, они старше самой Нелл. Небольшая кровать со светло-зеленым одеялом, дешевым, вряд ли новым. Я переступаю порог и подхожу к маленькому столику рядом с кроватью. Здесь-то она и рисует свои шедевры. На столе лежит блокнот и упаковка с цветными карандашами с наклейкой из магазина подержанных товаров. Я подхожу к шкафу, открываю дверцу, чувствую запах детского стирального порошка и гляжу на невозможно маленькую одежду Нелл.

Я тоже была маленькой.

В прошлой жизни.

Я почти бессознательно изучаю ее гардероб. Я не собиралась это делать, но сейчас я уже не остановлюсь, потому что я все знаю. Я знаю, что найду именно то, чего совсем не хочу находить. Да, вот она – футболка с вырезанным лоскутом. Я снимаю ее с вешалки, прижимаю ее к лицу, и меня накрывает безмерным, почти невыносимым горем. Я спасу тебя, Нелл. Я спасу тебя, но больше я ничего сделать не смогу. Мне под силу остановить Кита, но я не могу исправить то, что он уже успел натворить. Можно ли простить человека, который должен был тебя защищать? Я даже не знаю, чего мне не хватает больше: того, что я потеряла, или того, чего у меня никогда не было.

– Всегда было интересно, заявишься ты когда-нибудь или нет.

Я дергаюсь, потом пытаюсь успокоиться. Из-за его тихого, мягкого голоса я снова превращаюсь в маленькую девочку, которой стыдно за свою оплошность. Мне стыдно за свою оплошность, потому что прямо передо мной стоит Кит.

Жаль, что по нему не видно, какой он мерзавец. Нужно понимать, что он за человек, чтобы видеть его настоящую натуру. Как и все чудовища, он прячется на самом видном месте. Он такой же высокий, каким был тогда. На нем грязные джинсы с неряшливой бахромой внизу штанин. Не помню, чтобы у него были такие упругие и мускулистые руки. Зато лицо все такое же узкое, мрачное, с неаккуратной щетиной. Вокруг глаз куда больше морщин, чем когда мне было одиннадцать, а он и тогда был весь в морщинах. Восемь лет прошло. Я видела его вживую восемь лет назад, но кажется, будто это было вчера. Я взрослая, я взрослая, я взрослая… Под его ногами скрипит половица. Он встает в дверном проеме, не давая мне пройти. Я не отнимаю от лица футболку Нелл. Я так крепко в нее вцепилась, что кожа туго натягивается на сжатых в кулаки ладонях. Я закрываю глаза. Слушаю его дыхание, вспоминаю, как он тяжело дышал по ночам, вспоминаю… Я взрослая…

Пол скрипит под его весом…

Я открываю глаза и поднимаю голову.

Он исчез.

Можно было бы решить, что он тут и не появлялся, но я слышу топот, слышу, как он убегает от меня. У меня больше нет никаких преимуществ. Я пытаюсь осознать, что случилось, какую ошибку я допустила. Я бросаю футболку Нелл и выбегаю из ее комнаты, мчусь вниз по лестнице, уже не заботясь о скрипе. Если он здесь, если он знает, что я бегу за ним, нет уже смысла пытаться не шуметь. Я спускаюсь на первый этаж. Дверь, ведущая на задний двор, распахнута. За ней виднеется лес.

Я направляюсь к ней. Выхожу на улицу, и после первого же шага мир взрывается, и я вижу прекрасное ночное небо с миллиардами звезд. Они сверкают и вспыхивают прямо у меня перед глазами, блестящие, яркие, белые, а потом красные… Затем они потихоньку исчезают, и я падаю во тьму. Череп раскалывается от жуткой боли. «Он меня ударил», – смутно понимаю я…

А потом на горизонте вспыхивает одна-единственная звезда, неистово пульсирующая в такт моему сердцебиению. Мне хочется дотянуться до нее, но я не могу и пальцем пошевелить. Вместо этого я падаю на землю. Я лежу на земле, а в голове роятся незавершенные мысли, каждая из которых начинается с «Мэтти…».