– Почему ты в полицию не обратилась?

– Я о-обращусь, но сначала м-мне нужно его у-увидеть.

– Нет, – твердо произносит Эллис. – Сначала надо позвонить копам, чтобы они…

Я стучу кулаком по столу, и это отзывается болью в порезанной руке. Испугавшись, Эллис подпрыгивает на стуле.

– Н-нет.

Тишина. Эллис берет бутылку «Джим Бима», поднимается и делает глоток. Потом он подходит к окну, выглядывает и нервно смеется.

– Даррен, Кит – кем бы он, черт возьми, ни был… Он устроил меня сюда. Он очень мне помог. Он Джо жизнь спас. Он всегда вел себя достойно. Я не могу… Поверить не могу.

– Ну с-скажи еще, что я в-вру.

Он молчит.

– Т-ты знаешь, г-где он?

Он напрягается, и я сразу все понимаю.

Я. Почти. У цели.

Я медленно, осторожно поднимаюсь. Он с опаской смотрит на меня.

– Эллис, я т-тебя не знаю. Извини з-за то, что с-случилось в… в н-номере, но м-мне очень н-нужно знать, г-где он.

– Ты же можешь сломать жизнь нормальному парню!

– Или з-засадить извращенца в т-тюрьму, где ему с-самое место.

– Но если ты врешь…

– А т-тебе какое дело? Но п-подумай: р-разве ты г-готов рисковать ж-жизнью очередной м-маленькой д-девочки? – Жаль, что я не довела дело до конца. Жаль, что не проткнула ему сердце. Я беру лоскуты. – К-Кейси. Анна. Д-Джоэлл. Джессика… С-Сэди.

– Ну давай я сам позвоню в полицию!

– Мне н-нужно его увидеть. Я д-должна.

– Я просто…

– П-пожалуйста.

У меня внутри все сжимается. В решающий момент не получилось произнести это слово без запинок. Даже не описать, как мне паршиво от того, что я не могу общаться так, как хочу, так, как нужно. Глаза горят, по щекам бегут слезы. Не представляю, насколько жалко я выгляжу. Девчонка с разбитым лицом и раскромсанной рукой просит о возможности спасти других девочек. Почему я вообще должна об этом просить?

– Если б-бы ты знал, что он с-сделал с моей сестрой, т-ты бы меня п-понял. Ты д-должен меня о-отпустить. Скажи, где он. П-представь, что меня т-тут и не было н-никогда.

У него опускаются плечи. Он медленно выдыхает, зажмуривается, потирает переносицу, и через пару мгновений я понимаю, что он тоже плачет.

Я задерживаю дыхание.

Он будто бы стареет у меня на глазах.

Джо Перкинс. Господи Иисусе.

Уэст Маккрей. Bay.

Уэст Маккрей (в студии). Номер Даррена Маршалла выглядит так, как будто… здесь что-то взорвалось. Воздух такой спертый, что сразу ясно: хозяина тут не было уже очень давно. Но, по всей видимости, в последний свой визит он устроил тут полнейший кавардак. На кровати, на полу и вообще на любой доступной поверхности валяется одежда. Постельное белье сдернули и свалили на пол, мебель отодвинули от стен и перевернули. Открыли каждую дверцу, каждый выдвижной ящик.

Первым делом Джо идет к холодильнику – он, кстати, закрыт. Едва он дергает дверцу, комнату заполняет запах испорченных продуктов.

Джо Перкинс. Тьфу ты, черт…

(Хлопанье дверцы.)

Уэст Маккрей. Джо, что здесь произошло?

Джо Перкинс: Номер выглядит как гребаное место преступления… Боже мой… (Звук открывающейся двери, хруст стекла.) О господи, не заходите! Окно в ванной разбито ко всем чертям.

Уэст Маккрей. И вы этого прежде не замечали?

Джо Перкинс. Вы мотель-то видели? Тут целых окон почти нет, как я должен был это заметить? Господи.

Уэст Маккрей. То есть Даррен обычно не оставлял комнату в таком состоянии?

Джо Перкинс. Надеюсь, нет… Но, честно говоря, не знаю. Он просил, чтобы здесь не убирались, и я думал, что он сам тут наводит порядок. У меня не было особых причин в этом сомневаться. Но сейчас… Здесь явно что-то нехорошее случилось. Кажется, тут кто-то подрался… Это что, кровь?

Уэст Маккрей. На полу виднеются какие-то подозрительные пятна, но сложно сказать, кровь это или нет. Я осторожно осматриваю комнату, делаю несколько снимков на телефон. Первым делом мой взгляд падает на спичечный коробок, который лежит на тумбочке. Почему-то он кажется неуловимо знакомым. На этикетке написано «У Купера». Я толком не успеваю обдумать увиденное, как вдруг замечаю уголок фотографии, торчащей из-под кровати.

Я знаю, где сделали этот снимок. И я знаю запечатленных на нем людей. Их четверо, и первой я узнаю молоденькую Клэр. У нее болезненный вид. Рядом с ней – мужчина, который держит на руках маленькую девочку. Мэтти. Справа от них, в самом углу стоит Сэди.

Ей тут около одиннадцати.

Уэст Маккрей (обращается к Джо). Слушайте, Джо, это, случайно, не Даррен?

Джо Перкинс. Что-что?.. Ох. Будь я проклят. Это он. А это… Это что, та девочка, которую вы ищете?

Уэст Маккрей. Да, это она.

Джо Перкинс. Что, черт возьми, происходит?

Уэст Маккрей. Извините, пожалуйста, Джо… Я сейчас вернусь.

Уэст Маккрей. Я выхожу из номера и скидываю Мэй Бет эсэмэску с фотографией. И она тут же мне звонит.

Мэй Бет Фостер (по телефону). Господи, это та самая фотография. Где вы ее нашли?

Уэст Маккрей (по телефону): Что-что?

Мэй Бет Фостер (по телефону). Этот снимок пропал из альбома… Помните, я показывала вам фотоальбом, и мне попалась пустая страница? Снимок куда-то подевался. Так вот, у вас то самое фото. С девочками, их мамой и…

Уэст Маккрей (по телефону). И Дарреном.

Мэй Бет Фостер (по телефону). Что?

Уэст Маккрей (по телефону). Это Даррен.

Мэй Бет Фостер (по телефону). Нет. Это Кит.

Когда мне было семь, а Мэтти едва стукнул год, она прошептала мое имя.

Мое имя стало ее первым словом.

Когда Мэтти было семь дней, а мне – шесть лет, я стояла над ее колыбелькой и слушала ее дыхание, смотрела, как поднимается и опускается ее крохотная грудь. Я положила на нее ладошку и почувствовала, какая она теплая, живая.

Прямо как я.

Лэнгфорд остался далеко позади, а на горизонте уже виднеется городок под названием Фарфилд. «Кит там, – сказал мне Эллис. – Когда он в последний раз со мной связывался, то был там». Не знаю, позвонил ли он в полицию, предупредил ли Кита. Это уже неважно. Все равно у меня больше нет никакой форы: я оставила в номере Кита нашу общую фотографию. Желудок делает кульбит, потом еще и еще… Я съезжаю на обочину, падаю на колени, и меня рвет желчью прямо в грязь.