Алиан тихо рассмеялся.

— Узнаю родную кровь. А просто так не расскажешь? Что ж… Дьяр сообщил о покушении на тебя и просил не выпускать его невесту из Белой империи, пока есть угроза твоей жизни.

В этот миг я как никогда ранее оценила и способность Дьяра мгновенно становиться самым ненавистным для меня существом на свете и выдержку белого архимага. Сидеть, вести деловые и не очень беседы, когда ему сообщили одной строчкой о трех убийственных фактах, один из которых, конечно, лживый, но ведь папа даже спрашивать не стал, когда это я успела стать невестой Темнейшества и почему моей руки у него никто не просил. Ведь не просил? Как и моего согласия!

Но каково же это синеглазое гадейшество! Так и подозревала, что не случайно он меня в Белую империю под благовидным предлогом отправил, еще и брата приставил, чтобы не сбежала по дороге.

— Я ему не невеста, — спокойно отпила чай и поставила чашку, рука даже не дрогнула. Я пребывала в ледяном бешенстве.

— Так я и подумал, — кивнул маг, улыбнувшись. У глаз сразу собрались лукавые «гусиные лапки». — Демоны — страшные лжецы и собственники, и я не собираюсь потакать дурному характеру темного самозванца в женихи. И единственную дочь за кого попало не выдам. На что только он надеялся, мальчишка! Подумаешь, темный властелин, и не таких видали, — подмигнул папуля и перешел к делу: — Итак, дочка, что там с кинжалом?

Выслушав мой слегка почищенный от излишних подробностей рассказ, Алиан надолго задумался. Солнце уже опустилось низко и заглядывало в окно, бросая на пол золотистый ковер лучей, в которых не плясала ни одна пылинка — воздух был чист на диво. В этом же прямоугольнике красовалась едва заметная тень драконьей головы. Сам подслушивающий Шурш оставался невидимым, а тень отбрасывал, как любое материальное существо.

Алиан, поднявшись и подойдя к окну, почесал между рогов невидимую голову Шурша, улыбнулся:

— На свету все тайное становится явным, лишь бы света было достаточно, — он кивнул на рогатую драконью тень. — Кстати, у своих посланников Смерти не спрашивали, кто забирал жизнь жертв?

— Спрашивали. Верховная говорила, что такие смерти закрыты даже от драконов. Правда, Шурш?

Тень на полу кивнула, но разомлевший под ласковыми пальцами мага предатель даже мысленный шепот поленился издать.

— Твой рассказ все меняет, Лика, — Алиан, не переставая гладить смертельно опасного малыша, задумчиво смотрел вдаль, на открывающийся в окне пейзаж.

И очень мне не понравился сухой, безжизненный тон архимага. Я даже проверила «лунным взглядом», не тянет ли тихонько уснувший Шурш из него жизненную силу? С драконышами такое случается: они еще не умеют контролировать себя во сне, а Смерть никогда не спит. Но ничего подозрительного не обнаружила.

— Что именно? — поторопила я отца, не спешившего уточнить, что же поменялось в его неизвестных мне раскладах. Лишь бы не решил меня все-таки запереть.

— Я сильно недооценил нашего врага, девочка, — Алиан, усыпив дракона, развернулся. — Если верить словам Сиена Ошсаха, конечно. Но какие основания ему верить?

— А какие — не верить? Он мертв, а мертвые не лгут.

— Скажи это вампирам, — зло усмехнулся архимаг. — Особенно князю неупокоенных Зан-о-Мьирру. Ему понравится. Я не удивлен, что в твою хорошенькую головку внедрен этот лживый штамп, будто мертвые не способны лгать. Тринадцатому темному клану выгодно поддерживать эту ложь, да и некроманты с допросов трупов свой хлеб имеют. Но они-то знают, как допрашивать.

Успокоил, прикусила я губу от досады. Противно ощущать себя наивной дурочкой.

— Где сейчас кинжал, Лика?

— У Дьяра.

— А второй?

— Понятия не имею.

И глазки у меня — сама невинность. Я и правда не знала, возвращен кинжал в сокровищницу или перепрятан. Проницательный Алиан вздохнул, но настаивать не стал.

— Понимаешь, дочка, если Сиен не лжет и его покорила магия, превосходящая даже Темного владыку в расцвете сил, то у меня даже нет предположений, кто это может быть. В Белой империи точно никто не мог бы потягаться с Сатарфом.

— Даже ты?

— Ну… я… кхм… кха… — Алиана снова свалил затяжной приступ бронхита. Он даже покраснел от натуги, схватился за свой незаменимый хрустальный флакон с янтарным бальзамом. — Видишь ли… С владыкой Тьмы на равных мог бы сразиться только владыка Света. А его, как ты знаешь, в Белой империи нет уже сотни лет. Ни наш император, ни наш глава Белого ковена не имеют такой силы и не облечены Светом в должной мере.

Я, каюсь, немного позлорадствовала: все-таки проклятие богини настигло Белый Трон, если в земле светлых, изгнавших Лойт, больше не рождался владыка Света — самый сильный и благородный маг, способный совладать с магией «Светозарного Клинка». Да хотя бы в руки его взять. То оружие даже не охраняют толком: любой может пойти на главную площадь перед храмом Света и поднять меч. Да только как брошен он — то ли убитым, то ли исчезнувшим давным-давно Проклятым императором, — так и лежит до сих пор. Никто даже прикоснуться не может толком — отводит Светозарный чужую руку. Его только огородили веревочками и полог навесили, чтобы какой-нибудь бродяга ночью не споткнулся и лоб не расшиб, да птичий помет лишний раз не оскорбил знаменитый клинок.

— Вот! — оживилась я. — Так, может, ваш супербелый маг появился, а вы и не в курсе.

— Абсолютно исключено, — непререкаемо заявил ректор. — Он бы сразу свой меч подобрал. Кроме того, зачем владыке Света Темный Трон? Владеть им он не сможет — сила-то противоположна самой его сути.

— Так ритуал же, — напомнила я. — А ритуал как раз выворачивает саму суть, белое делает черным, и наоборот. А раз круг строится женским, то венчать его будет мужское сердце.

— Только весь вопрос, чье? Так ведь? Чье место хочет занять убийца? Чью силу выпить? И тебе не кажется, что и ты, и твоя богиня ошиблись в предположениях? Темную силу близнецы уже испили вдосталь, если самого владыку Сатарфа опустошили.

«А ведь я ему ничего не говорила о Сатарфе. Откуда только узнал?» — прищурилась я.

— Одно хорошо, — задумчиво молвил отец, — оборотней можно отбросить, им не по плечу такого уровня интрига, да и магией, кроме оборотнической, не владеют. Хотя они могли выполнять поручения втемную. Передай Дьяру, что нет смысла ждать посредничества Серых холмов. Царица Эльда до сих пор на молебне. Подозрительно долго, тебе не кажется? — он просверлил меня взглядом. Я кивнула — еще бы, учитывая, какие острые были у мамы отношения с богиней, то вымаливать милости Лойт ей придется долго. — Если Дьяр даст мне возможность явиться в Тархареш, гарантирует безопасность и обеспечит секретность встречи, я готов рискнуть хоть сейчас.

Мало моему принцу… то есть владыке, конечно… проблем с тринадцатью Тенями, а еще светлого архимага от демонов охраняй!

— А другого места нет? — забеспокоилась я. — Какого-нибудь нейтрального? Давай я с нашей Верховной свяжусь. Храм — вполне себе нейтральная территория, где могут встретиться столь противоположные силы, как темная и светлая. Не обязательно же царице самолично при вашей встрече присутствовать. Или я Лунный мост могу построить для ваших переговоров, тогда совсем никому из вас ходить на враждебную территорию не придется.