Геннадий тревожно обвел взглядом набережную, пеструю толпу,в первых рядах которой сидели на чемоданах легоперы во главе с Рикко Силлой,трибуну для почетных гостей, среди которых сидела его дорогая бабушка, докторВертопрахов и поэт Горошкин. Что это за сюрприз, о котором сказал Буги? Почему непришла на Львиную лестницу Доллис? Куда исчез Чаби Чаккерс?

Послышались бешеные аплодисменты и крики «Увай-увай»,которыми эмпирейцы выражают восторг. Команда «Юная грация» покидала круглуюэстраду. По радио объявили:

«А сейчас выступит юная ленинградская чемпионка НаталиВертупруго! Вы увидите изящество и мощь, скромность и артистизм!»

Снова послышались хлопки и крики «Увай-увай», но вдруг этивеселые звуки были перекрыты низким утробным воем судовой сирены.

Из-за углового бастиона появился благородный нос кораблянауки «Алеши Поповича». В толпе произошло сильное движение, послышались былоприветствия, но потом воцарилось смущенное молчание, эмпирейцам было стыдно затот ужасающий день, когда «Алеше Поповичу» пришлось покинуть их гавань. Спорыоб этом инциденте кипели весь месяц в барах и кафе» и все сошлись на том, чтохотя во всем виноваты «кроты», но они, граждане Оук-порта, тоже хороши —поверили какой-то ерунде, дешевой фальшивке

В полном молчании «Алеша Попович» обогнул волнолом, пересекбухту и стал к стенке Но что это? Вместо симпатичных, улыбчивых моряков напалубе орудовали какие-то мрачные типы в тропических комбинезонах.

«Вот он, этот дьявольский сюрприз!» — похолодев, догадалсяГеннадий.

Благосклонный читатель, не обессудь, но сейчас нам с тобойпридется вернуться к событиям прошедшей ночи.

Расставшись с Геннадием, Доллис бросилась в кабинет своей«матери». Она едва успела спрятаться в огромной китайской вазе, как в кабинет,побрякивая кубиками льда в бокалах, вошли заговорщики. Не прошло и получаса,как девочка услышала обо всем и об автоматах в скрипичных футлярах, и о планезахвата с провокационной целью «Поповича», и о том, что завтра ее «мать» станеткоролевой Эм-пирейской.

— Ты просто гений, Дик, — волнующим голосомсказала мадам. — Все так гениально придумано, что неудачи быть не может.Ну, а на крайний случай я припасла еще кое-что. — И она сказала такое, чтоДоллис едва не потеряла сознания.

Едва бандиты покинули кабинет, Доллис ринулась к бассейну,вызвала Чаби и приказала ему мчаться к советскому судну, чтобы предупредить обопасности. Чаби тут же без лишних разговоров ушел в глубину, а Доллис побежалабыло уже в город на свидание с Геной, как вдруг была застигнута задыхающимся глыбоподобнымКафро Латтифудо.

— Эй, девчонка, то есть ваше высочество! —прохрипел он. — Приказано вас препроводить в ваши покои и, будь онопроклято, не отходить от вас ни на шаг.

— Это кем же приказано? — закричала Доллис,пытаясь вырваться.

— Мамашей твоей, то есть ее величеством. Не отходи,говорит, ни на шаг, все равно, говорит, ни на что больше не годишься. И этомне, кандидату в сенаторы! Вот она, монархия, шутить не любит! — Латтифудоикнул, отчего с соседнего дерева сразу поднялось несколько птиц.

— Пустите, чудовище! — крикнула Доллис.

— Не пущу, сокровище, — хмыкнул Латтифудо.

Мы уже знаем, что Чаби Чаккерс опоздал. Что поделаешь —радиосигналы обгоняют даже дельфинов! Получив по радио приказ, «Голубой кит»взял на абордаж мирное научное судно.

Приблизившись к судну, Чаби Чаккерс увидел, что на борту егокипит схватка — безоружные моряки и ученые пытались дать отпор вооруженным дозубов бандитам. Могучий Шлиер-Довейко направо и налево крушил квадратныечелюсти «рыцарей Запада». Друг его Володя Телескопов оборонялся плотницкиминструментом. Капитан Рико-шетников, помполит Хрящиков и несколько матросовгероически защищали радиорубку, откуда Витя Половинчатый вещал всему миру обеспрецедентном пиратском нападении на мирный советский корабль.

Надо сказать, что рукопашная схватка складывалась отнюдь нев пользу тренированных по специальной методе ландскнехтов. Особенно туго импришлось в районе камбуза, где кок Есеналиев со своими артельщиками встретилиих остатками вчерашнего борща, кашей, пюре, прочими гарнирами, струямитоматного сока и компота.

Однако затрещали автоматы, пролилась кровь, и капитанРикошетников приказал прекратить бессмысленное сопротивление. Увы, пули естьпули…

Наемники согнали весь экипаж в помещение столовой. Возлекаждого иллюминатора встали автоматчики. С подводной лодки на борт «АлешиПоповича» началась спешная погрузка какого-то старого оружия, ржавых винтовок,поломанных минометов и пулеметов. В этом и состоял зловещий план Ричарда Буги:показать наивным эмпирейцам, что «Алеша Попович» набит оружием, что советскиеморяки вовсе не исследовали прибрежный шельф и впадину Яу, а, напротив,готовились захватить их маленькую страну.

Чаби Чаккерс в ярости от своего бессилия и невозможностипомочь друзьям кружил вокруг «Алеши Поповича». Вдруг он услышал крик:

— Эй, да это, никак, ты, сержант? С борта «Поповича»свешивался долговязый татуированный детина. Чаби сразу узнал его и хрипловыругался.

— Годдем! Это ты, Фрэнки Карбо! Мало тебе Мьетвиня,сукин сын!

— Здесь мне побольше платят! — хвастливо крикнулФрэнки.

— Чтоб ты подавился этими деньгами, ублюдок! —гаркнул дельфин.

— Плачет по тебе военно-полевой суд, дезертир! —заорал Фрэнки.

— Пусть плачет! — рявкнул Чаби, выпрыгнул из воды,схватил своими могучими челюстями негодяя за чуб и увлек его в пучину. Однимбандитом в мире стало меньше.

Между тем в помещение столовой вошел элегантный господин всветлом костюме, мистер Кингсли Брейнвен Мамис.

— Господин капитан, господа! — вежливо обратилсяон к экипажу «Поповича». — Вы можете чувствовать себя почти в полнойбезопасности. От вас требуется очень немногое. Нужно, чтобы по приходе вОук-порт один из вас — предпочтительно вы, господин капитан, — выступилперед населением и рассказал всю правду.

— Какую правду? — спросил, скрестив руки на груди,Рикошетников.