Затем перекинул мою ногу и, не покидая меня перевернул на живот, оказавшись сзади. Мои ноги сами разошлись, позволяя ему удобней разместиться между ними. Ощутив горящую грудь у себя на спине я задышала тяжелей, мощное тело дракона придавило меня, и я буквально застонала, чувствуя себя под сильным, пламенным мужчиной.

Моим мужчиной.

Он перекинул мои волосы на одну сторону, к плечу припали губы, а потом его легонько прикусили зубами.

– Меня разрывает между желанием съесть тебя и брать тебя, Вел, – прохрипел он с усмешкой мне в ухо, – а потом его пальцы легли мне на шею и чуть сжались, он вновь задвигался во мне, наполняя нестерпимой истомой, от которой мир превращается в сплошной огонь.

Огонь, который испепеляет тьму, дарит свет и любовь. Огонь, способный победить все.

И я вновь кричала, содрогаясь от страсти, вновь взрывалась мириадами расплавленных капель, меняясь светом со своей истинной парой, с драконом, с которым мы были предначертаны еще за долго до рождения.

Сознание уползло куда-то вглубь, а на его место пришел дар. Могучий, мощный, заливший всю меня без остатка и заполнивший моего дракона, объединив нас в одно целое. Каждой клеточкой я ощущала Тиарана, ощущала его дыхание, его пульсацию и была уверена – он испытывает то же самое.

Когда изможденные и обессиленные мы рухнули на ложе, в голове было пусто и светло.

Спустя некоторое время, которое здесь течет иначе, способность говорить и соображать постепенно стала возвращаться. Я глазела на мраморный потолок беседки и слушала шум ливня, а дракон гладил меня по груди, словно проверял, все ли на месте.

– Я не сделал тебе больно? – спросил он наконец.

– Шутишь? – ответила я, чуть улыбнувшись. – Не хочу, чтобы ты зазнался, но это было лучшее, что я когда-либо испытывала в жизни.

– После таких слов таки тянет зазнаться, – усмехнулся он, но через секунду голос стал серьезными сосредоточенным, он продолжил: – А передача дара? Тебе не было плохо?

Я прислушалась к себе. Дар в груди не шевелится, как было прежде, но зато теперь по всему тело разлито тепло, словно во мне лопнул огненный шар, затопив светом каждую клетку.

– Мне непривычно, – ответила я, – но не больно. И не плохо. Я еще не поняла, что произошло. Но мой дар принял тебя. Он хотел тебя с самого начала. Я только сейчас это понимаю.

Губы дракона прижались к моему лбу, он проговорил:

– Он узнал меня раньше, чем ты что-то поняла. Я чувствую его в себе, Вел. Он как бешенная топка. Когда все закончится, я его…

Закончить он не успел потому, что меня вдруг ошпарило болью. Я содрогнулась. Будто жгучий кнут обрушился мне на лицо. Я закричала.

Тиаран подскочил с искаженным тревогой лицом.

– Что такое? – выдохнул он.

– Не знаю, – выдавила я, хватаясь за щеку, – больно!

Новый удар пришелся на другую щеку, в эту же секунду лицо дракона надо мной пошло рябью и волнами. Сердце забилось, как у перепуганной птички, в ужасе я протянула к нему руки, но не успела ухватиться. Мир леса и беседки стремительно мерк, растворяясь, как сахар в чае, а вместо него проступало затянутое тяжелыми тучами небо, в которое уходит темно-синий разлом проточины.

В ней мелькают сполохи и молнии, пугающие до истерики, а надо мной склонилось хищное лицо с горящими синевой глазами. Губы искривлены в бешенстве, рука занесена для удара, но увидев, что я открыла глаза, явно нехотя опустилась.

– Очнулась, – просипел он. – Еще секунда, и я огрел бы тебя чем-нибудь посерьезней.

***

Греза с драконом рассыпалась в пыль, передо мной предстала ужасающая действительность.

Порождение сумрака, дитя проточины, в которой обитает то, что погубит всю Алморию, нависло надо мной. Я все еще лежу распластанной на алтарном камне перед проточиной, а он скалится, мечтая, как будет извлекать из меня дар.

Дар.

Он больше не колет шипами грудную клетку при его приближении.

Меня дернуло – неужели у нас получилось? Действительно получилось, находясь в мире грез передать мою магия, спасти ее от посягательства этой твари? И что будет, когда она узнает об этом?

Додумать не успела, лженареченный склонился надо мной своей бледной физиономией с орлиным носом и просипел прямо в лицо:

– Думала, те несколько секунд беспамятства спасут тебя, моя сладкая? Не пытайся. Я все равно возьму то, что принадлежит мне. И никто не помешает мне. Слишком долго мы этого ждали.

– Иди к демонам, – сдавленным голосом проговорила я.

Лицо нареченного приняло искусственно сожалеющий вид, он приблизился к моим губам, я поморщилась, отворачиваясь, а он произнес:

– Решила в героиню поиграть? Не забыла, что стоит на кону? А ну, посмотри?

Резким движением он развернул мою голову, и я увидела неподалеку Аерин и госпожу Констанц на коленях. Два стража с такими же хищными лицами, как у нареченного держат темные сгустки энергии у самых их лиц. Аерин плачет, не стесняясь потоков воды по щекам, Констанц все такая же сдержанно-гордая.

Внутри меня в который раз все сжалось. Столько от меня зависит, столько жизней. Как их всех спасти, как спасти себя? Если он начнет свое грязное дело, то не представляю, в какое придет бешенство, обнаружив, что упустил мой бесценный дар. А если буду сопротивляться – убьет двух невинных людей.

Бессилие охватило меня с такой силой, что недавние безмятежность и счастье в мире грез с драконом Тиараном де Фламером показались именно грезой. Не больше. Может и дар мой вовсе не в безопасности, может мне вообще все привиделось. Кто знает, на что способен ум во время обморока…

– Ну что, – просипел сумеречный нареченный, поставив ладони на камень по бокам от меня, – присмирела?

Я промолчала, а он продолжил:

– Хватит. Больше тянуть нет смысла. Будь хорошей девочкой и передай мне магию. Будь на твоем месте другая, мы может бы и запечатали бы ее силу, чтоб никто из королевской семьи не смог до нее добраться и воспользоваться против нас. Но только не ты. Твоя магия слишком мощная. Слишком ценная. Раздвигай уже ноги.

Что мне оставалось делать?

Меня буквально разрывало от бессилия, в голову не приходило ничего дельного. Оба пути: повиновения и неповиновения вели к краху. Оставалось только потянуть время, надеясь, что смогу что-нибудь придумать.

– Хорошо, – сдавленно проговорила я, опуская взгляд.

На бледном лице появился довольный оскал.

– Вот так бы сразу, – отозвался нареченный сумрака.

– Только…

– Что еще, – резко бросил он.

– Только поосторожней, – попросила я, надеясь, что моя покладистость его хоть немного, но задобрит.