– Я недооценил тебя Валенсия, огненный цветок, – сказал нареченный. – Твоя мощь куда больше, чем показала пещера. Что ж, тем лучше для нас. Для меня. Раз уж все выяснилось, не будем терять времени.

Позвоночник прошило льдом, магия в груди покрылась шипами, я с ужасом подумала, он прямо здесь и сейчас начнет приводить в действие планы по извлечению магии.

Но он дернул меня к себе, я вскрикнула, а нареченный перекинул меня через плечо, как тряпичную куклу и понес обратно в сторону пансиона.

Я дергалась, брыкалась, колотила его кулаками по спине, но нареченный или точнее тварь сумрака только усмехалась, время от времени по-хозяйски поглаживая меня по ягодицам. От этого жеста меня всю передергивало, я дергалась еще сильней.

Но все мои попытки оказались тщетными.

– Куда ты меня тащишь!

Он хмыкнул.

– Раз уж дело приняло такой оборот, дальше ждать смысла не вижу, Валенсия, огненный цветок. Пора приступить к главному.

– Главному? – перехваченным голосом спросила я. – Ты же не собираешься…

– Собираюсь, малышка, именно собираюсь.

Его голос стал совсем сиплым и не сильно напоминает человеческий, меня затрясло. Он собирается завершить начатое. Завершить то, что я не позволяла ему сделать прежде. Но… В голове мелькнула слабая надежда – я ведь должна согласиться. Пойти на все добровольно. А этого в планах не было.

Нареченный словно прочитал мои мысли, проговорил, пригибаясь вместе со мной под веткой:

– А чтобы простимулировать тебя, у меня есть небольшой сюрприз.

Он чуть развернулся, чтобы я могла видеть, что происходит впереди. Меня вынесли к лабиринту на окраину которого прямо в этот момент приземляется магический дирижабль, несоразмерно большой для такого тесного места.

У входа в заросли стоит Шаторье с надменно-восторженным лицом, а рядом связанные, с кляпами во ртах и на коленях Аерин и госпожа Констанц, по бокам четверо стражей, все в тех же синих ливреях, дымка на лицах тоже колышется, вижу хищные носы, больше напоминающие клювы.

У меня все внутри упало. Они подняли на меня глаза – Аерин полные ужаса и страха, а Констанц – вины и надежды.

– Я решил, – усмехаясь проговорил нареченный, – эта компания будет в самый раз, если вдруг решишь выкинуть что-нибудь подобное этому побегу. Ты ведь не хочешь, чтобы с кем-то из них что-то случилось, малышка?

Взор затуманился слезами. Они лишали меня последней возможности, последнего шанса спастись самой и спасти других.

– Это подло… – всхлипнула я.

– Ничего не поделать, Валенсия, – проговорил нареченный. – Я не могу позволить тебе нарушить планы, которые продумывались двести лет.

В голове не укладывалось, как я так глупо попалась. Надо было бежать, не останавливаться, не смотреть в этот лабиринт. Сейчас бы уже была далеко. Они не поймали бы меня. Ни за что не поймали.

Но потом взгляд вновь упал на госпожу Констанц и Ари. Могла ли я рисковать их жизнями? Не найдя меня в порыве ярости их запросто могли убить. Нет, нужно найти выход. Какой-то другой выход, которого пока не видно.

– Что вы за твари такие… – выдавила я.

Меня, наконец, поставили на землю, по бокам тут же возникли два стража.

– А ты еще не поняла, моя сладкая? – спросил нареченный. – Ты ведь не глупая, сама все видишь. Следите за ней хорошенько, мне больше не нужны неожиданности. Ведите в дирижабль.

Я бросила быстрый взгляд на госпожу Констанц и Аерин. Первая держится стойко, будто предполагала такой исход и давно смирилась, что с ней может что-то стрястись. Зато у Ари глаза блестят от влаги, щеки мокрые. Она точно не заслужила, чтобы с ней так обращались.

– Отпустите их, – взмолилась я, – я сделаю, что скажете.

Нареченный усмехнулся.

– Похвально. Но немного поздно. Сейчас я уже не могу допустить, чтобы ты в последний момент передумала. Нет уж, лучше подстраховаться.

Нас завели в дирижабль и рассадили по разным углам, чтобы не могли общаться. Хотя как могут общаться Констанц и Ари – не понятно, кляпы у них все еще во ртах.

Едва опустилась на сидение, транспорт качнулся. Глянув в окно, увидела, как сперва плавно, а потом все быстрее отдаляется земля. И вот уже через пару минут мы поднялись так, что лес внизу превратился в кудрявый ковер. Запахло озоном, и мы рванулись с места.

Дирижабль понесся так, что ветер засвистел в тросах, я вжалась в кресло и таращилась перепуганными глазами на нареченного. Он сидит напротив, широко расставив ноги, откинулся на спинку, а желтый камень на цепочке, поблескивает в лучах солнца, что проникают через окна.

Да какой он к демонам нареченный?

Похититель, подлец, вор, кто угодно, но только не жених.

Шаторье сидит рядом с ним и подобострастно поглядывает на него, словно готов прямо сейчас расплыться в лужу, лишь бы угодить. На меня же поглядывает с неприкрытым злорадством, словно я лично ему чем-то насолила.

Не знаю, сколько мы летели, но когда дирижабль опустился и нас вывели, оказалось мы на большой поляне, окруженной скалами и деревьями. В середине вроде углубления, в середине которого зияет нечто, от чего веет жутью и нестерпимым холодом.

Огромная проточина размером с корпус пансиона разверзлась вертикальной трещиной, из которой сочится темно-синий дым. Внутри мелькают всполохи молний, а мерный гул наполняет все вокруг жутью.

Этот гул протяжным эхом отражается от скал, от чего становится еще страшнее.

Нареченный ухватил меня за локоть и потащил к широкому плоскому камню прямо перед проточиной.

– Пойдем, моя сладкая, – просипел он. – Самое время и место.

Меня затрясло, я задергалась, пытаясь вырвать локоть, но тиски его пальцев держали крепко.

– Нет, пожалуйста, не надо! – взмолилась я, догадываясь, что к камню он меня не чай пить ведет.

– Ну как же не надо, – почти буднично произнес нареченный. – Очень даже надо.

– Зачем… зачем все это…

Мы оказались у камня, нареченный развернул меня спиной к нему и лицом к себе. Теперь я уже совершенно четко видела его лицо, остатки тумана рассеялись, во всяком случае, для меня. И это лицо острое, хищное, неестественно бледное. Светящиеся синим глаза смотрят так, словно готовы сожрать меня целиком прямо сейчас.

Его губы растянулись в ухмылке.

– Неужели не поняла еще, сладкая? – удивился он. – Догадываешься, что я не твой нареченный? Во всяком случае, не в том понимании? Двести лет мы боролись против гнета династии де Фламер, двести лет я вынашивал план по проникновению в этот мир. Двести лет я ждал, когда пророчество пошлет ту, чей дар будет подобен огненному цветку, обладающему великой силой. И эта сила, как ты догадалась, в тебе.