– О чем ты? – спросила Селия и от растерянности все-таки заплакала.

– Будто не знаешь? Давай-давай, надувай губки, мадонна коротковолновая Лолита.

Селия тупо уставилась на него, потом побежала наверх и набрала номер дяди Чарльза, но он не взял трубку.

В семь вечера, ровно через год с того часа, когда Селию посвятили в эфирные таинства, пришел полицейский. Усталый инспектор с печальными глазами спаниеля сообщил, что сегодня в седьмом часу утра Чарльз Эверидж купил билет из Бирмингема в Лондон в один конец, вышел на платформу номер 11 и без всякого предупреждения спрыгнул на рельсы перед лондонским экспрессом. Десятки свидетелей видели, что он не упал, а именно прыгнул.

Селия унесла радиоаппаратуру к себе в комнату. Как-то она все соединила и выставила дипольную антенну в окно. Никто ей ничего не сказал. Было такое впечатление, что все боялись.

Незадолго до полуночи она вышла в эфир – зажав в руке ключ, отгородившись наушниками от мира, она посылала всем, кто слушает: СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА, МИР НА ЗЕМЛЕ, ВСЕМ 73. И частота наполнилась ответами: «73» летело из Европы, из Скандинавии, из Южной и Северной Америки – целый эфирный хор утешал Селию, не ведая о ее горе.

ВАГНЕР обошла алюминиевый жилой автофургон. Он был двухосный, тридцать футов в длину. Похожая на раскрытый зонтик спутниковая антенна на крыше смотрела в небо.

– Он полностью автономный, – сказала Селия Эверидж, носящая кодовое имя РОК-ЗВЕЗДА. – Если никуда не ехать, генератор будет работать от бензобака дня два.

– Отлично, – сказала ВАГНЕР.

Она была в темных очках и платке, с сумкой через плечо и большим «дипломатом».

Эверидж постучала по боку фургона.

– На ходу он вполне ничего. Когда-нибудь водили такой?

– Справлюсь.

– Конечно.

Эверидж была маленькая, коренастая, не красавица, но и не уродка, с короткими черными волосами и в очках. На ней был свитшот с надписью «Американская ассоциация радиолюбителей», джинсы и ни следа макияжа на лице.

– Заходите, – сказала она.

Эверидж открыла заднюю дверцу, и они вошли. Внутри все было утыкано электроникой, датчиками, тумблерами и мониторами. Вдоль одного борта тянулся стол с пробковой столешницей, перед ним стоял вращающийся стул. Эверидж показала холодильник, плитку и кофемашину.

– Вперед отсюда попасть можно? – спросила ВАГНЕР.

– Вот здесь.

Эверидж нагнулась и сдвинула маленькую панель. В отверстие можно было увидеть водительскую кабину.

– Боюсь, пролезать надо будет ползком. – Она задвинула панель. – Давайте начнем. Чаю хотите?

– Спасибо, не откажусь.

Эверидж наполнила чайник из бутылки с питьевой водой и поставила его на плитку. Потом села на вращающийся стул, сняла кроссовки и бросила их в угол. ВАГНЕР поставила «дипломат» на пробковый стол и вытащила плату КОН-СВЕТ.

– Вот она, значит, – сказала Эверидж.

Она провела рукой над платой, не касаясь золотого узора, потом открыла металлическую крышку и выдвинула панель с длинным многоштырьковым гнездом внизу. ВАГНЕР старалась не думать про Сьюзен Белл.

Эверидж вставила плату и плавно покачала, чтобы штырьки вошли в гнездо. Затем присоединила к ней проводки с разъемами, что-то сдвинула кончиком шариковой ручки.

– Проверим, не задымится ли, – сказала она, включила рубильник и медленно повела ручку вправо.

Зажегся свет. На экране осциллографа забегал зеленый огонек.

Эверидж выдохнула.

– Пока работает, – сказала она. – Там у стены есть складной стул. Посидите, а я пока закончу проверку. Потом я покажу, как это работает.

Следующий час Эверидж гоняла разные проверки и тесты, потом еще три часа объясняла ВАГНЕР, как управлять спутниковой радиостанцией.

– По-настоящему вам нужно помнить только, как ее включить, – со смешком заметила она. – Как только вы подключились к спутнику «Ромб», она все будет отслеживать и записывать сама. Вам ничего не нужно будет делать, кроме как упаковать ленты, когда все закончится. – Она постучала по маленькому монитору. – Этот принимает коммерческое телевидение на случай, если заскучаете. – Эверидж повернулась на стуле, потерла босые ноги о ковер. – Ну что ж, это все.

Она встала.

ВАГНЕР тоже встала и отодвинула стул.

– Спасибо, – сказала она и взяла сумку.

– Вы ведь меня убьете, – сказала Эверидж. Она упиралась ладонями в пробковый стол, на дрожащей чайной чашке вспыхивали блики. – Послушайте, дайте мне уйти. Мне даже денег не надо… В смысле, если вы дадите мне пару сотен, чтобы уехать, все, что у меня здесь есть… – Она замолчала, тяжело сглотнула, повернулась – только головой – и поглядела на ВАГНЕР. – Я ничем не могу вам повредить. Что я могу? Пожалуйста, не убивайте меня.

ВАГНЕР подумала, что Эверидж (та стояла напряженная, как пружина) вовсе не выглядит беззащитной. А голос…

ВАГНЕР уже нащупала в сумке цианидный пистолет-портсигар. Три секунды, и эта фаза операции будет закончена.

«Эта фаза» была женщиной, которая смотрела на нее, как она сама, наверное, смотрела на Роджера Скипуорта. ВАГНЕР замутило, как будто что-то зеленое и мокрое ползло из желудка к горлу.

Она вытащила руку из сумки. Положила на стол пачку купюр, потом еще две.

– Здесь десять тысяч, – сказала ВАГНЕР. – Достаточно?

Селия Эверидж тяжело опустилась на вращающийся стул, так что тот скрипнул.

– Да, – сказала она с чем-то вроде смешка. – Вполне достаточно.

– Вы не сделаете попыток меня разыскать, – резко сказала ВАГНЕР.

– Да, разумеется.

Эверидж держала пистолет, большой черный «кольт». ВАГНЕР замерла.

Эверидж положила его на стол, медленно убрала руку. Пистолет лежал, словно мертвый зверь.

– Мне его дал отец, защищаться от грабителей, – сказала она. – Из него не стреляли, наверное, с сорок пятого… Я сделала для него скобу под столом. – Она нервно улыбнулась. – Видела такое в кино.

– «Глубокий сон», – сказала ВАГНЕР.

– Помню только, что там Хамфри Богарт играл. – Эверидж забрала деньги. – Человек, который мне это поручил… вы его знали? – Она подняла голову. – В смысле, вы знали его близко?

– Да.

– Он был… особенный. В смысле… я никогда… никогда бы не сделала что-нибудь подобное без него. Даже не подумала бы о таком. Вы понимаете, о чем я?

– Да.

– Очень грустно, что он умер, – сказала Эверидж, потом взяла обувь и вышла из фургона.

ВАГНЕР села на вращающийся стул. Осмотрела «кольт», нашла под столом пружинную скобу и убрала туда пистолет.

Эверидж завидует. Удивительно. Все другие смирились с тем, что Аллан умер, только ВАГНЕР по-прежнему делала что-то, чтобы продлить его жизнь на несколько прошедших дней и несколько следующих.

А когда они пройдут?

Что она тогда будет делать?

Часть пятая. Даем себе мы волю

То было в сети, где даем

Себе мы волю…[79]

Но не свободна я…

– «Дидона,